— Вы бы, чем дурака валять, лучше бы по вражеским пушкам, что в башнях, стреляли. Завалите — стрельцам куда спокойнее будет под стенами караулить. Да и при штурме от них вреда уже не будет.
— Рази ж так кто делает, княже? Никогда такого заведено не было — пушки с места на место ворочать. Коли на одно место нацелили, по нему бить и надобно, пока пролом не появится!
Возмущение наряда понять было легко: бить артиллерией в цель пока еще никто не умел. Мушек не имелось ни на ручных огнестрелах, ни на стационарных пищалях и тюфяках. Стволы, обычно привязанные к толстой доске или бревну, на позиции просто вкапывали в землю, направляя на врага, — и долбили, пока хватало пороха и терпения. Извечная путаница в количестве и качестве употребляемого пороха, разница в весе ядер обеспечивали некоторый разброс попаданий — даже со ста метров пушки били не в одну точку, а в круг диаметром в две сажени.
Андрей спорить не стал, а пошел искать Ивана Григорьевича — супротив прямого приказа дьяка Выродкова наряд перечить не посмеет.
Арабист обнаружился на площадке напротив Арских ворот, примерно в версте от города. Здесь шло строительство чего-то грандиозного: на дубовых колесах высотой в рост человека и в сажень шириной, размерами двадцать на двадцать сажен, с полом из цельных сосновых хлыстов и с бревенчатыми стенами, поднятыми пока на высоту всего трех венцов.
— Здрав будь, боярин, — кивнул ему Зверев.
— Здрав будь, боярин, — кивнул ему Зверев. — А я знаю, как татарские пушки на стенах заткнуть.
— Что для сего тебе надобно? Как делать замыслил? — моментально навострил уши ученый путешественник.
— Очень просто. В каждом туре у нас по пять пищалей. Нужно для каждого отмерить по паре десятков одинаковых зарядов. То есть взять ядра совершенно одинакового веса да отмерить из одной и той же партии равное количество пороха. Затем нанести на верхнем краю ствола и казенника по насечке, прицелиться по ним в стену и выстрелить. И заметить, куда в сторону от точки прицела ядро попадет. После этого можно предположить, что второй выстрел при равном заряде и весе снаряда попадет в ту же точку, правильно?
— Верно излагаешь, Андрей Васильевич. А далее?
— Пристреливаем все пять пушек в туре, наводим их на ту бойницу, откуда ногайцы стреляют, и в момент их выстрела даем залп. Пять чугунных мячиков, попавших примерно в одно место, наверняка и наряд покалечат, и пушку поломают… Ну может, не с гарантией, но пятьдесят на пятьдесят.
— А если они пушку передвинут? Сам подумай, сколько времени уйдет, каждый раз пищаль в новом направлении прицеливать, вкапывать, равнять…
— Берем толстую дубовую ось, приматываем пушку вместе с лафетом к ней. Вот и все, она легко качается вверх и вниз. Навести на цель можно с помощью… да хоть обычных деревянных клиньев! Подбить под казенник — вот тебе и возвышение. А по горизонтали… Края оси на слеги положить да банальными скобами прибить! Или еще как закрепить. Деревянными клиньями, в землю забитыми, например. Появится возможность горизонтальной наводки.
— Угу-у-у… — вытянул губы в трубочку боярин. С минуту поразмышлял, решительно махнул рукой: — А ведь и выйдет, княже? А ну, пошли…
Эксперимент начали с первого тура. Иван Григорьевич прихватил с собой двух плотников, и они, подняв крайнюю пищаль, принялись прилаживать под лафет половинку оглобли. Зверев, с помощью ремня и двух сумок превратив другую половинку в маятниковые весы, принялся сортировать ядра. При кажущемся совпадении размеров разница по массе достигала полутора раз!
— Как вы их в ствол-то запихиваете? — не понял Андрей. — Ведь не совпадают! Явно не совпадают!
— Дык, пенькой обертываем, княже, да так и забиваем, дабы внутри не каталось.
— А-а… Ясно, — кивнул Зверев. — ГОСТа и военприемки на вас нет.
Из заготовленной груды в полсотни чугунных шариков примерно одинаковых князь нашел всего пять штук «тяжелых» и семь «маленьких». Остальные не попадали ни в какой из сортов, даже в промежуточный, и годились только для пальбы «на авось».
— Пушкарский приказ нужно делать, Иван Григорьевич, коли хотим точности в стрельбе добиться. И отдельным указом разделить пять-шесть основных калибров. Пушки у литейщиков покупать только совпадающие со стандартом, и ядра тоже единого образца лить, с заранее оговоренным и неизменным весом и калибром.
— Про то государю надобно сказывать, Андрей Васильевич. Я-то что могу?
— Можешь слова мои повторить. Я предложу, ты предложишь, князь Воротынский и Шуйский предложат. Вот тогда точно запомнит и не откажет.
— К тебе, Андрей Васильевич, государь больше прислушивается, нежели ко всем нам.
— Что-то я этого последнее время не замечаю…
С одного бочонка Зверев намерил в матерчатые картузы пять совершенно равных по весу зарядов, из другого — семь.
Остальное зелье оставил для стрельбы «на авось». Перешел к сортировке ядер, предназначенных для другой пищали.
Потом дьяка Выродкова вызвали по царевой надобности, и Зверев остался командовать работами. Впрочем, настоящий ученый не мог справиться с любопытством и через три часа примчался обратно:
— Еще не пробовали? Все готово? Давайте наводить?