Но утром обоз стронулся с места, чтобы к вечеру частью выползти на Арское поле, частью — свернуться в громадный прямоугольник на Царском лугу, между ставкой и татарами Шиг-Алея. Дальше началась некая фантасмагория: стрельцы и плотники под командой боярина Выродкова принялись разгружать обозы и возводить укрепления… спиной к крепости, словно намеревались не штурмовать, а оборонять Казань! Князья и бояре, кружась неподалеку, осыпали строителей насмешками, что-то обидное кричали и ногайцы со стен крепости — однако арабист с чисто восточным высокомерием игнорировал все колкости и продолжал активную, хоть и ненужную, деятельность.
Звереву было не до того, чтобы давать советы или задавать вопросы. Он созвал на Царский луг сотников стрелецкого пока и, выстроив сто пятьдесят человек вокруг себя в несколько рядов, начал демонстрировать основные приемы боя с бердышом — оружием до того неведомым и непонятным. Длинный хват, короткий хват, резня в ближнем бою, прикрытие от стрел, закрытие от всадника, рожон от конской атаки. До обеда показывал, после обеда поставил в центр Пахома, сам же ходил между рядами и поправлял тех, кто действовал с ошибками.
Главным преимуществом бердыша — большого, тяжелого и широкого — было то, что научиться им действовать можно довольно быстро. Не то что саблей или мечом. Или даже рогатиной. Десяток простеньких приемов позволяли управиться с самым искусным фехтовальщиком, вооруженным лишь коротким клинком. В мире победившего вампиризма Зверев сам постиг эту науку всего за пару часов. И ничего — вполне успешно выжил.
Утром стрельцы явились с пищалями. Князь медленно и подробно показал, как заряжать доверенное им государем оружие, пару раз выстрелил в одинокий клен, свалив его наземь картечным зарядом, после чего повел людей к Казани. Через Бурлак сотники дали залп в сторону крепости, перезарядили оружие, снова выстрелили — и князь отпустил всех восвояси, дабы они приступили к обучению уже своих подчиненных.
Через Бурлак сотники дали залп в сторону крепости, перезарядили оружие, снова выстрелили — и князь отпустил всех восвояси, дабы они приступили к обучению уже своих подчиненных.
— Неделя на все! — строго предупредил Зверев. — Потом проверю! За подчиненных будете отвечать головой!
— Когда же сделать сие, княже? — тут же запротестовали сотники. — Боярин Выродков продыху не дает! Токмо копай да копай!
— Вкруг будете учиться, — отрезал Андрей. — Пять сотен учатся, остальные у Ивана Григорьевича на подхвате. Через два дня меняетесь. Так за неделю науку и постигнете. С дьяком я договорюсь.
Ввечеру двадцать шестого августа князь вместе с неотлучным Пахомом перешел на Арское поле, выискивая главного сапера Руси среди сваленных высокими кучами фашин, заточенных для тына бревен, земляных рвов и насыпей. Отстроенная арабистом линия обороны располагалась в двух пушечных выстрелах от стен Казани и смотрела жерлами сорока малокалиберных пушек в сторону русского военного лагеря — стоянки Большого полка, что находился под рукой князя Воротынского. При пищалях имелся наряд: приехавшие из Углича пушкари состояли под рукой дьяка Выродкова и приказам боярина доверяли полностью. Сказано стеречь под прицелом русский полк — исполняли, как «Боже мой».
В направлении Казани все выглядело куда хуже: здесь виднелись только низкие, в половину человеческого роста, траншеи, уходящие куда-то под углом к крепостной стене. Андрей из любопытства свернул в одну из таких. Десять сажен под углом вправо к стене, потом канава повернула влево, через десять сажен опять вправо.
— Пригнись, княже, татары близко, — предупредил Пахом. — Сказывал, щиты надо взять.
— Не паникуй, дядька, мы и так в броне, — отмахнулся Зверев. — Нас тут стрелой никакая сила не достанет. Даже ядром, и то не взять.
— Береженого Бог бережет.
Новый поворот — и в пяти саженях впереди они увидели шестерку русских витязей, штурмующих Казань. Выглядели те непрезентабельно: босые, в полотняных рубахах и штанах, вымазанные глиной до ушей, с лохматыми головами и слипшимися в серые колтуны бородами. Андрей глянул через край — до вражеских стен оставалось метров сто пятьдесят.
— Долго еще копать собираетесь, мужики? — окликнул он работяг.
— Иван Григорьевич сказывал, как полста верст останется, бревна таскать да накатывать для тура, — отозвался один из смердов. — Он тут пять пушек обещался поставить больших да еще тыном прикрыть по сторонам. Аккурат по той башне бить обещался…
Мужик высунулся, указал вперед, присел обратно. В бруствер, насыпанный с внешней стороны, тут же одна за другой вонзились две стрелы. На войне как на войне: русские стремительно, лопата за лопатой, атакуют, защитники мечут стрелы. Что забавно: во время атаки трое бойцов отдыхают, а один и вовсе спит.
— Боярина Выродкова давно видели? — поинтересовался Зверев.
— Сегодня не было, — пожал плечами смерд. — Но вчерась и ранее часто заходил. Раз пять на дню забегал. Глянет, пальцем тыкнет, коли не по нраву что, и дальше бежит.
— А почему сегодня не было?
— Кто же знает, боярин? — пожал плечами работяга. — Он перед нами отчет не держит.