Я вернулась в школу и сидела и ненавидела Кэлпурнию, как вдруг мои мрачные мысли прервал отчаянный крик. Я подняла голову. Посреди класса стояла мисс Кэролайн, её всю перекосило от ужаса. За перемену она, видно, немного пришла в себя и взялась учить нас дальше.
— Живая! Живая! — визжала она.
Все мальчишки разом кинулись ей на выручку. Господи, подумала я, мыши испугалась! Чарли Литл, по прозвищу Коротышка, человек на редкость снисходительный ко всякой живой твари, спросил:
— Куда она побежала, мисс Кэролайн? Говорите скорей! Закрой-ка дверь, — велел он мальчишке, сидевшему за ним, — сейчас мы её изловим. Скорей, мэм, скажите, куда она побежала?
Мисс Кэролайн показала трясущимся пальцем не на пол и не на свой стол, а на какого-то незнакомого мне верзилу. Коротышка нахмурился, но спросил мягко:
— Это вы про него, мэм? Ясно, он живой. Он вас напугал, что ли?
— Я прохожу, а у него по волосам ползёт… прямо но волосам ползёт… — еле выговорила мисс Кэролайн.
Коротышка расплылся до ушей.
— Ничего страшного, мэм. Эка невидаль — вошка! Садитесь спокойно за свой стол и поучите нас ещё малость.
Коротышка тоже, как многие мейкомбские жители, не знал, когда ему в следующий раз случится поесть, зато он был прирождённый джентльмен. Он взял мисс Кэролайн под локоть и отвёл к учительскому столу.
— Вы не беспокойтесь, мэм, — сказал он. — Вошек бояться нечего. Сейчас я вам принесу воды попить.
Хозяина вошки весь этот переполох нимало не встревожил. Он почесал голову, нащупал непрошеную гостьи; и двумя пальцами извлёк её на свет божий.
Мисс Кэролайн не сводила с него расширенных от ужаса глаз. Коротышка принёс ей воды в бумажном стаканчике, она с благодарностью выпила, и к ней, наконец, вернулся дар речи.
— Как тебя зовут, дружок? — кротко спросила она.
Верзила захлопал глазами.
— Кого, меня?
Мисс Кэролайн кивнула.
— Баррис Юэл.
Мисс Кэролайн заглянула в список.
— У меня тут числится Юэл, а имени нет. Как пишется твоё имя?
— Не знаю. Дома меня зовут Баррис — и всё.
— Ну хорошо, Баррис, — сказала мисс Кэролайн. — Я думаю, мы тебя на сегодня освободим от занятий. Поди домой и вымой голову.
Она достала из ящика стола толстую книгу, перелистала и с минуту читала про себя.
— Хорошее домашнее средство от… Баррис, поди домой и вымой голову дегтярным мылом.
— Хорошее домашнее средство от… Баррис, поди домой и вымой голову дегтярным мылом. А потом протри кожу керосином.
— Для чего это?
— Чтобы избавиться от… от вшей. Понимаешь ли, Баррис, от тебя могут заразиться другие дети, ты ведь этого не хочешь, правда?
Баррис встал. Первый раз в жизни я видела, чтоб человек был такой грязный. Шея тёмно-серая, руки шелушатся, под ногтями траур. Умыта у него была только самая серединка лица, величиной в ладонь. Раньше его никто не замечал — наверно, потому, что всё утро класс развлекали мы с мисс Кэролайн.
— И, пожалуйста, Баррис, — прибавила мисс Кэролайн, — прежде чем прийти завтра в школу, обязательно прими ванну.
Верзила захохотал.
— Думаете, вы меня прогнали, хозяйка? Я сам уйду. На нынешний год я уже отучился.
Мисс Кэролайн посмотрела на него с недоумением.
— Что ты хочешь сказать?
Он не ответил, только презрительно фыркнул.
— Он из Юэлов, мэм, — объяснил кто-то из самых старших ребят, и я подумала — она всё равно не поймёт, не поняла же, когда я сказала про Канингемов. Но мисс Кэролайн слушала внимательно. — У нас полна школа Юэлов. Они каждый год приходят в первый день, а потом бросают. В первый день это их инспекторша заставляет, потому что грозится шерифом, а дальше она ничего не может. Она думает, в список их записала, в первый день в школу загнала — ну и по закону всё в порядке. А вы потом круглый год отмечайте — мол, на уроках не был, и всё…
— Но что же смотрят их родители? — удивилась мисс Кэролайн.
— Мать у них померла, — был ответ, — а отцу наплевать.
Баррису Юэлу этот разговор явно польстил.
— Я в первый класс третий год хожу, — гордо сказал он. — Коли изловчусь, так на тот год во второй переведут.
— Пожалуйста, садись, Баррис, — сказала мисс Кэролайн.
Вот тут она дала маху. До сих пор Юэл всё терпел, а теперь разозлился.
— Как бы не так!
Коротышка встал.
— Отпустите его, мэм, — посоветовал он. — Он подлый парень, просто подлый. Ещё заварит кашу, а у нас тут есть маленькие.
Коротышку самого-то было от земли не видать, но, когда Баррис Юэл обернулся к нему, он быстро сунул руку в карман.
— Ну, ну, полегче, — предостерёг он, — а то ты у меня сдохнешь — не охнешь. Топай отсюда.
Баррис, кажется, испугался мальчонки вдвое меньше себя, и мисс Кэролайн воспользовалась его минутной растерянностью.
— Иди домой, Баррис, — сказала она. — Не то тебе придётся иметь дело с директором. Так или иначе, я должна буду ему обо всём доложить.
Юэл фыркнул и неторопливо, нога за ногу, двинулся к выходу.
— И докладывай, чёрт с тобой! Нашлась училка сопливая, видали мы таких. Думает, она меня выгнала. Это я сам ушёл, так и запомни! Захотел — и ушёл.
Он выждал ещё минуту, уверился, что она плачет, и только тогда, лениво шаркая ногами, вышел.
Мы все сгрудились вокруг учительского стола и, кто как мог, утешали мисс Кэролайн — подлый этот Юэл… не по-честному… таких и учить нечего… это не по-мейкомбски, мисс Кэролайн, наши так не поступают… да вы не горюйте, мэм… мисс Кэролайн, может, вы нам ещё почитаете? Вот про кошек было очень даже интересно…