Разумеется, автор книги далек от мысли примирить всех «атлантидных» оппонентов и утверждать, что и те, и другие правы… Так, конечно, не бывает. Но кажущиеся противоречия между крайними точками зрения, видимо, уже сняты или должны быть устранены в самое ближайшее время.
Однако вернемся опять к Атлантиде…
В текстах «Крития» и «Тимея» много разночтений.
И немудрено. За двести лет, в течение которых сообщение об Атлантиде по цепочке от египетских жрецов дошло до Платона, в нем неизбежно должны были накопиться многочисленные упущения, ошибки, противоречия.
… «…Проще предположить, — писал Н. Ф. Жиров, — что действительный уровень цивилизации атлантов был иной, чем в описании Платона, ибо это описание не может быть свободным от приукрашений, преувеличений и фантазий».
Но вместе с тем, анализируя диалоги, становятся ясными и следующие обстоятельства: Платон не мог знать точно, какой конкретно государственный строй был в древней Атлантиде. И здесь, видно, частично прав Аристотель, утверждавший, что весь рассказ о погибшем континенте Платон простонапросто выдумал, чтобы удобнее изложить свои политические и философские взгляды.
И все же нужно признать, что Платон, очевидно, на самом деле располагал какими-то данными, которые он положил в основу своих диалогов. Это могли быть, например, неизвестные нам сегодня древние египетские записи…
Новые поколения людей, имея только самые смутные представления о былой мировой катастрофе и ее последствиях, не могли знать ни властелинов тех древних государств, ни их деяний, ни их имен.
По-видимому, не случайно в диалоге «Критий» Платон говорит:
… «…Не удивляйтесь, если часто будете слышать у варварских мужей греческие имена… Первые египтяне записали их в переводе на свой язык, поэтому и сам он (Солон), схватывая значение каждого имени, записал его в переводе на наш язык…»
Л. Зайдлеру принадлежит также оригинальное и неожиданное предположение: именно утверждение Аристотеля о том, что Атлантида — вымысел Платона, сыграло в последующей истории отрицательную роль.
Она заключалась в том, что, поскольку авторитет Аристотеля был непоколебим на протяжении многих веков, то это обстоятельство в значительной степени повлияло на мнение многих древних и даже современных комментаторов, которые под влиянием аргументов Аристотеля очень подозрительно отнеслись к рассказам Платона.
Однако великий Аристотель, он же и ученик Платона, был, как мы об этом уже говорили, заинтересован дезавуировать тексты диалогов своего учителя. Аристотель не интересовался ничьими доводами. И очень странно, что это абсолютно субъективное суждение идеалиста Аристотеля стало непреложной догмой для многих поколений людей — не только идеалистов, но и материалистов.
Вот, например, относительно «свежая» публикация на эту тему. Известно, что в сказаниях Платона неоднократно говорится о войне атлантов с греками.
Но древнегреческие (ахейские) племена появились на юге Балканского полуострова только в III тысячелетии до н. э., то есть спустя 8000 лет после гибели Атлантиды (по Платону). К. Шилик в статье «Атлантида: 23 века поисков» в журнале «Природа и человек» № 1 и 2 за 1985 год в заключение повторяет вывод честолюбивого македонца Аристотеля: «Атлантида Платона — не более, чем идеал государственного устройства, облеченный в форму некогда процветавшего и затонувшего материка».
Как отмечает К. Шилик, в диалогах описано типичное государство эпохи развития бронзы: царская власть, законы, письменность, каменные постройки, металлургия, боевые колесницы и т. д., что дает повод отождествлять Атлантиду с Минойским Критом. Есть в Атлантиде и черты, характерные для эпохи самого Платона. Например, боевые корабли-триеры, всадники, гоплиты. Но дело в том, что 12–14 тысяч лет назад этого не могло быть, так как не было тогда еще и самих эллинов.
Теперь стало известно то, чего не знал Платон и о чем умолчали египетские жрецы, по всей вероятности, из чисто политических соображений, стремясь привлечь Грецию как возможного союзника против персов. Конечно, говоря о противниках атлантов, освободителях Средиземноморья от их владычества, Платон имел в виду греков, и, в частности, афинян. Но, увы, в то время, о котором идет речь в знаменитых платоновских диалогах, не было ни Афин, ни эллинов.
Однако известно, что более чем за тысячелетие до создания акрополя в Афинах, на том же самом холме высился Пелистикон — крепость пеласгов, древнейших обитателей Средиземноморья. Греки были новопоселенцами на этих территориях. Пеласги или племена, родственные им в языковом отношении, занимали районы древнейшей Финикии, Палестины, Крита, Кипра, Эллады и Малой Азии. Ближайшими их родственниками были этруски.
Что касается соперничества атлантов с афинянами, то здесь вымысел Платона или египетских жрецов очевиден: ведь время основания Афин установлено археологами достаточно точно. История доплатоновских Афин исчисляется первыми сотнями, но никак не тысячами лет. Да и следов какого-либо катаклизма, в результате которого древний город мог бы исчезнуть с лица Земли, в греческой Аттике не обнаружено.