— Зря ты за нами увязался, — сказал мне Мишка.
Он заметно приободрился.
— Может быть, зря… — отвечал я.
— Как ты полагаешь, Михаил, — обратился к МММ Игорь Павлович, — вот куда он свернет от Александро-Невской?
— Думаю, на Синопскую набережную. На Невском, вы понимаете, ему делать нечего, а здесь у него есть шанс оторваться от нашей колымаги.
— Ну это мы еще посмотрим, оторвется или нет. Приготовься пока.
Игорь Павлович подкрутил совершенно чапаевский ус и стал наращивать скорость. Нас так подбросило на пересекавшей проспект узкоколейке, что я чуть не прокусил себе язык, а этот не первой молодости гвардеец даже бровью не повел. И уж конечно, не допустил мысли притормозить.
Мишка тем временем вытащил откуда-то запасную обойму, привычным движением руки вставил ее в пистолет.
— Макаров, — неодобрительно покосился Игорь Павлович. — Вот много ты из него настреляешь.
— Ничего, Игорь Павлович, — отозвался МММ азартно, — не в первый раз.
Оттянув затвор, он дослал первый патрон в ствол. Потом Мишка опустил стекло со своей стороны кабины и изготовился к стрельбе. Игорь Павлович следил за дорогой. Я придерживался роли стороннего наблюдателя.
Мы мчались по проспекту Обуховской Обороны: слева и справа тянулись стройки и цеха, цеха и стройки, а волга — этого не могло быть ни практически, ни теоретически! — становилась все ближе и ближе.
Мы мчались по проспекту Обуховской Обороны: слева и справа тянулись стройки и цеха, цеха и стройки, а волга — этого не могло быть ни практически, ни теоретически! — становилась все ближе и ближе. Да, Игорь Павлович УМЕЛ водить легковой транспорт.
Наконец Мишка сделал первый выстрел. И пошел-пошел садить один за другим. Эта его тактика дала свои результаты: волга вильнула.
— Ага, есть попадание! — восторжествовал Мишка.
Он снова сменил обойму.
— Скоро Синопская, — предупредил Игорь Павлович. — Так что работай быстрее.
Наш газик опять тряхнуло. Теперь уже на незаметной в асфальте колдобине.
— Выдержит машинка, выдержит, — сообщил Игорь Павлович и вдруг стал насвистывать какой-то очень знакомый, но старомодный мотивчик.
Самое время для веселья, подумал я.
Наверное, со стороны мы являли собой достаточно впечатляющее зрелище: волга на пределе скорости, за ней — на пределе же — милицейский газик; высунувшийся из последнего молодец в кожаной куртке, палящий почем зря вслед первой — готовая иллюстрация к фильму «Место встречи изменить нельзя» с поправкой на современный легковой транспорт. По крайней мере глаза водителя, отвернувшего свой грузовик в сторону и резко тормознувшего, были, как мне показалось, совершенно выпученные.
— Скоро уже, скоро, — напомнил Игорь Павлович с беспокойством.
— Сам знаю, — огрызнулся МММ, швыряя опустевшую обойму на пол и заряжая новую. Третью.
— Ну теперь не так просто тебе будет, — добавил он, вновь изготовившись для стрельбы и не к нам, явно, обращаясь.
Мы нырнули под мост и выбрались наконец на Синопскую набережную. Стройки и цеха кончились. Теперь слева была гостиница «Москва», а справа — Нева, стылая, закованная в гранит. Погоня продолжалась.
С третьего раза Мишке повезло больше. Волгу резко повело вправо. Ее высоко подбросило на трех парах рельс, и даже показалось — сейчас она перевернется. Но автомобиль благополучно добрался до полосы пожухлой, покрытой кое-где ледком травы и, случаем избежав столкновения с парапетом, вылетел на маленький гранитный причал. Затем сорвавшись с этого почти невидимого в сумраке уступа, скользнул в воздухе над Невой: крутились, не задевая более асфальта, колеса; последние закатные лучи солнца кровавыми бликами отразились в двух боковых чудом уцелевших стеклах. А потом очень медленно нос машины наклонился, и она врезалась в воду.
Булькнул мгновенно вытесненный через разбитые окна воздух. Машина пошла на дно.
Игорь Павлович затормозил, да так лихо, что меня швырнуло на Мишку, а Мартынов вскрикнул от боли, ударившись плечом о раму бокового окна.
Игорь Павлович оставил нас разбираться с руками и ногами, выскочил, хлопнув дверцей и вытаскивая из-под мышки пистолет.
Ого! — удивился я, глянув мельком. Настоящий ТТ.
Игорь Павлович подбежал к парапету, остановился, нацелив пистолет. Через секунду мы стояли там же, с трудом переводя дух.
— Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? — пошутил Мишка; он растирал ушибленное плечо. — Ну и видок у тебя, Игл. Прямо из фильма ужасов.
Наверное. Но сейчас было не до этого. Я отмахнулся от МММ, вглядываясь в реку.
Там, где скрылась под водой красная волга, растекалась по поверхности масляная пленка, тут же вытягиваемая течением в неправильной формы эллипс. У самой кромки набережной вода подмерзла; болтались там окурки, бумажки, еще какой-то мусор. И больше — ничего.
Был человек — нет человека.
Мы прождали минут пять.
— Кончено, — резюмировал Игорь Павлович, спрятал пистолет, повернулся ко мне:
— Поздравляю вас, Борис Анатольевич.
Вы избавили город от очень крупной нечисти.
Я поморщился. Слова эти были совсем ни к чему.
— Кстати, разреши тебе представить, Игл, — сказал МММ. — Это полковник МВД Хватов. Игорь Павлович.
— Очень приятно, — буркнул я, возвращаясь к газику.