Спящие дубравы

Трах! Ба-бах!

— Глори, я…

Бум! Дзинь!

Бон кивнул на дверь и философски пояснил:

— Именно из-за этого я никогда не заведу семью…

Буря в столовой бушевала где-то минут с десять, потом наступила тишина. Подождав ради приличия еще пару минут, мы осторожно приоткрыли дверь. Несмотря на полнейший разгром, в комнате царила атмосфера любви и взаимопонимания. На ковре, усеянном осколками, совсем недавно бывшими роскошным фарфоровым сервизом, у перевернутого кресла, обнявшись, сидели король Гройдейла Лейпольдт XIV и наследная принцесса Глорианна Теодора Нахаль-Церберская.

Минуту мы любовались картиной семейной идиллии, а потом Римбольд неожиданно чихнул. Картина в тяжелой дубовой раме с грохотом сорвалась с крюка в стене, а Глорианна повернулась к нам.

— А, вот и вы. Знаете, папа с нами не едет…

Вечером был назначен прощальный ужин. Непонятно откуда (мы, посовещавшись, решили, что прямо из стен) лилась красивая тихая музыка; чета Лесничих скоро оставила приборы и закружилась в танце. Я решил попытать счастья в последний раз и подошел к Глори.

Непонятно откуда (мы, посовещавшись, решили, что прямо из стен) лилась красивая тихая музыка; чета Лесничих скоро оставила приборы и закружилась в танце. Я решил попытать счастья в последний раз и подошел к Глори. Девушка, однако же, разгадала мои намерения и сама пригласила Бона. Парень немного помялся, но все-таки согласился. Хватило его, правда, всего на один танец — то ли мой взгляд был чересчур красноречив, то ли он и вправду подвернул ногу, как заверял девушку. Глори с надеждой посмотрела на Сударя, но тот, не преставая о чем-то болтать с Римбольдом, отрицательно покачал головой. Итак, осталась лишь одна приемлемая кандидатура.

Первый танец мы оба страшно трусили. Кисть девушки, лежащая на моем плече, была практически невесомой, да и я обнимал ее за талию столь осторожно, будто боялся обжечься. Мы провальсировали в абсолютном молчании. Но когда мелодия на несколько мгновений прервалась, чтобы смениться другой, какой-то особенно проникновенной и щемящей, Глори, против моего ожидания, не ушла. Наоборот, она решительно стиснула мою ладонь, посмотрев мне в глаза. А-а, гори оно все синем пламенем! Пусть хотя бы сегодня все будет хорошо! Этот танец будет наш и только наш! И мы закружились, словно выпав из времени и пространства. Не было ничего — ни зала, ни наших друзей, ни прошлого, ни будущего. Были лишь мы вдвоем, лишь волшебная музыка и наш прощальный танец.

— …Где ты научился так танцевать?

— Да так, был на службе у одного Сиятельного Лорда. Телохранителем.

— А чего же ушел?

— Надоело. Неблагодарная, скажу тебе, работа.

— А-а…

— А тебя можно поздравить?

— Это с чем же?

— Ну, ты же у нас теперь правительница целого государства. Вот заведу когда-нибудь семью, дети пойдут, потом — внуки, буду им рассказывать, что некоторое время общался с живой королевой.

— Да ну, ерунда!

— Как знать…

— А ты куда после этого?

— Не знаю. Может быть, в исследователи неизвестных земель…

— У тебя получится.

— Спасибо.

— Не за что. Удачи тебе…

— И тебе…

Там-трам-тарарам-пам-пам-пам…

Мы засиделись далеко за полночь.

— Ну вот, вроде бы все решено, — провозгласил Френгис, нежно обнимая одной рукой Элейн, а другой — дочь. — Я наконец решил, что сделаю с гномом.

Все посмотрели на Римбольда. Тот затравленно огляделся по сторонам… и грохнулся в обморок.

Каюсь, вместо того, чтобы помочь моему бородатому товарищу, я, как и все остальные, расхохотался. Наш смех, как ни странно, сработал не хуже нашатыря. Римбольд на миг приоткрыл глаза и тут же снова зажмурился. На всякий случай.

Френгис довольно разгладил усы.

— Эй, гном, как там тебя?

— Не… виноват, — как заведенный, пробормотал тот, не открывая глаз. — Не был. Не видел. Не делал. Не…

— Римбольд! — вновь позвал Лесничий, уже совсем добродушно.

Гном разлепил веки, зачем-то ощупал себя и, убедившись, что все части тела на месте, скороговоркой выпалил:

— Да, сэр, слушаю вас, сэр!

— Ну вот, так гораздо лучше.

Я решил простить тебя, маленький воришка, но при одном условии. Глори рассказала мне, что ты изгнанник. И прощение можешь заслужить, только разведав эйлоновую копь. Это так?

Гном тяжко вздохнул. В мыслях он, должно быть, навсегда попрощался с родиной. Я, разумеется, сочувствовал своему товарищу, но и Лесничего не мог не понять. Если Римбольд, вернувшись, расскажет все как есть, то Френгису, да и всем прочим обитателям Дубрав, о спокойной жизни можно забыть. Ладно, в конце концов на Княжестве свет клином не сошелся. Живет же хотя бы Фил Красный Нос в Хойре…

— Вот эту штуку, — Лесничий протянул гному махонькую деревянную коробочку, — ты передашь лично в руки князю Друллу.

— Что это?

— Это? — экс-король ухмыльнулся, — такая полезная штуковина. Мигом прочищает мозги и помогает избавиться от ненужных и небезопасных мыслей.

— Я не стану этого делать!

— Что?

Римбольд поднялся, расправил плечи и воинственно вскинул подбородок:

— Может, меня и изгнали, но по моей вине. Друлл по-прежнему мой князь, а гномы — мой народ. И я не сделаю ничего, что могло бы нанести им вред! Можете резать меня на ку…

— Браво, браво, браво! — зааплодировала Элейн. — Эх, жалко, что я не художник! Какой сюжет для героической картины пропадает! Вы только взгляните на этого бородатого мученика.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98