— Ваши люди смогут устоять на ногах? — спросил Тальбот, обращаясь к Монтгомери.
— Это будет непросто. Конечно, мы постараемся закрепить самолет с обеих сторон с помощью тросов, но мешает этот мерзкий дождь. Мы сделаем все, что нужно, но уйдет много времени. Видимо, лучшей погоды у нас не будет.
Поэтому смысла вам здесь оставаться никакого. Думаю, вы можете спокойно еще поспать. Я дам знать, как только мы вырежем дыру в фюзеляже и будем готовы извлечь бомбы. — Он вытер лицо. — Я слышал, что пропал ваш человек. Чертовски странно, не правда ли? Не кажется ли вам, что здесь дело нечисто?
— Я в ужасном положении — вынужден подозревать всех и вся. Мы с Ван Гельдером пришли к выводу, что подобное не происходит случайно. Да, здесь дело нечисто. Но кто виновен в его исчезновении — непонятно.
Когда Ван Гельдер разбудил Тальбота, было шесть тридцать утра. Погода за прошедшие четыре часа совершенно не изменилась. Небо по?прежнему было тяжелым и мрачным. Ни сильный ветер, ни проливной дождь не стихли за прошедшие четыре часа.
— Вот вам и эгейский рассвет, от красоты которого захватывает дух, — с кислым выражением лица произнес Тальбот. — Как я понимаю, капитан Монтгомери наконец?то проделал дыру в корпусе самолета?
— Да. Это произошло сорок минут назад. И фюзеляж уже почти наполовину подняли из воды.
— Трос и деррик?кран выдерживают нагрузку?
— Как я понял, особой нагрузки нет. Для облегчения подъема фюзеляжа и крыла Монтгомери добавил еще четыре понтона. Кстати, он просил вас прийти. Да, чуть было не забыл. Мы получили ответ от греческой разведки на наш запрос относительно Андропулоса.
— Похоже, вы не очень?то удовлетворены их ответом.
— Да. Информацию они дают интересную, но толку нам от нее никакого. Она лишь подтверждает, что наши подозрения относительно дяди Адама не беспочвенны. Они отослали нашу радиограмму в Интерпол. Оказывается, — кстати, должен заметить, что их сообщение написано очень осторожно, — и греческая контрразведка, и Интерпол уже несколько лет интересуются Андропулосом. Обе стороны убеждены, что наш друг занимается противозаконной деятельностью.
Но если бы его судили по шотландским законам, суд наверняка вынес бы вердикт «не доказано». У них нет прямых фактов. Андропулос действует через посредников, которые, в свою очередь, используют подставных лиц. Основные свои средства компания вкладывает в производство вооружения, расположенное в Панаме и на Багамских островах. Банки упорно отказываются отвечать на наши запросы, они делают вид, что не знают о его существовании.
Основные свои средства компания вкладывает в производство вооружения, расположенное в Панаме и на Багамских островах. Банки упорно отказываются отвечать на наши запросы, они делают вид, что не знают о его существовании. Швейцарские банки тоже отказываются с нами сотрудничать, ссылаясь на свои неписаные правила. Имена своих вкладчиков они раскрывают только в тех случаях, если те совершили правонарушение, которое по швейцарским законам считается преступлением. Андропулос, естественно, ни в чем не обвинялся.
— Они пишут о противозаконной деятельности. Что это за деятельность?
— Наркотики. Их послание заканчивается просьбой, которая звучит как приказ: держать всю полученную информацию в полной тайне и гарантировать ее нераспространение.
— Что за информацию? Они нам не сообщили ничего нового. Все это и так было известно. Ничего, что представляло бы для нас интерес. Например, кто в высших эшелонах власти является мощным покровителем и другом Андропулоса? Возможно, они и не знают, но, скорее всего, не хотят, чтобы мы это узнали. А из Вашингтона есть что?нибудь?
— Абсолютно ничего. Может быть, ФБР не работает по ночам?
— Скорее все остальные не работают по ночам. У них сейчас одиннадцать тридцать вечера. Банки закрылись, персонал разошелся по домам до следующего утра. Так что мы еще не скоро услышим от них что?нибудь.
* * *
— Мы уже почти у цели, — сообщил капитан Монтгомери. — Сейчас приостановим подъем сверху, будем приподнимать самолет снизу, с помощью понтонов. Когда уровень воды упадет ниже пола, мы сможем, не замочив ноги, пробраться внутрь.
Тальбот кинул взгляд на человека, который сидел на верху самолета, спустив ноги в прямоугольное отверстие, вырезанное в фюзеляже.
— Нам еще придется немало помочить ноги, прежде чем мы достанем груз. Сперва надо пройти через отделение под полетной палубой, а уж там воды будет предостаточно.
— Что?то я не понимаю, — сказал Монтгомери. — Зачем это делать? Мы же просто хотели опуститься внутрь самолета через отверстие в фюзеляже.
— Прекрасно, но тогда мы доберемся только до грузового отсека, а попасть оттуда в кабину пилотов не удастся. В переборке стальная дверь, которая запирается со стороны носовой части. Разобраться с зажимами мы можем только с полетной палубы, следовательно, сперва придется пробираться через затопленный отсек.
— Но зачем нам вообще пробираться через него?
— Потому что зажимы, которыми крепится атомная бомба, на замках. А куда вы в первую очередь заглянете, если будете искать ключ от этих замков?
— А?а, теперь все понятно! В карманы мертвецов.