Смех прокатился вокруг стола.
— Да, — заметил Пембан, — если только он не проглотит скелет.
Кассина сказал что-то грубое оскорбительным тоном. Спенглер, внутри которого закипало скептическое восхищение, посмотрел на Пембана.
— Проглотит скелет?
— Угу. Вы, люди с Земли, наверное не знаете об этом. Я так полагаю, потому что вы не общались с рити… Хотя бы общение с научной целью… Но рити могут… — Он заколебался. — Мы называем это «mudabs boyo»; думаю, что на стандартный язык это можно перевести, как «изменчивая внутренняя часть».
— Изменчивая! — воскликнул доктор Бостиан.
— Да, сэр. Их внешняя форма фиксирована, почти также, как и наша, и обычно у них нет необходимости маскироваться, чтобы выглядеть, как человек. Но почти все их внутренности — это изменчивая плоть, из которой можно формировать желудок, или кишечник, или мочевой пузырь, или еще что-нибудь, что необходимо в данный момент. Они прекрасно могут проглотить человеческий скелет — он совсем не причинит им каких-либо неудобств. И они могут имитировать все человеческие внутренности, чтобы провести вас. Они могут также сделать это таким, чтобы внутренности двигались и сокращались естественным для человека образом. Это означает, что им не нужны какие-либо крепления или что-то в этом роде, а только пластичная оболочка для маскировки. Мне неприятно говорить об этом, но я не верю, что эти флюороскопы могут принести какую-либо пользу в этом деле.
На мгновение вокруг стола опять поднялся шум…
Спенглер заворчал, включил диктофон и начал диктовать отчет о конференции.
— Клоду Кейт-Ингрему, Председателю Комитета безопасности, продиктовал он. — Совершенно секретно. Очень срочно.
Он на мгновение задумался, затем быстро написал отчет об утверждении Пембана, добавив, что доктор Бостиан сомневается в правильности его информации, и отметив, что сам Пембан утверждает, что ему никогда не приходилось на деле убедиться в свойстве ритиан изменять внутреннее строение тела.
Он перечитал свой доклад, затем вынул кассету и поместил ее в выходную трубу.
Он все еще чувствовал неудовлетворенность.
Он сделал все, что могли от него ожидать, совершенно точно в соответствии с инструкциями. Если курс нужно изменить, то это не его дело. Логика и инстинкт подсказывали ему, что Пембана не следует воспринимать всерьез.
Но было что-то еще такое, о чем говорил Пембан и что все еще беспокоило Спенглера по причине, которой он не мог объяснить. Он не включил этого в свой отчет; это бы показалось начальству, мягко говоря, легкомысленным.
Пембан сказал: «Есть еще нечто, на что нужно обратить внимание — эти рити имеют чертовски своеобразное чувство юмора».
Спенглер протянул руку к кнопке многосторонней связи.
— Гордон, — обратился он.
— Да, сэр?
— Вы нашли квартиру для мистера Пембана?
— Да, сэр.
— Где он?
— Уровень G, секция 7, номер 1-11.
— Хорошо, — сказал Спенглер и выключил многостороннюю связь. Он встал, вышел из кабинета и вызвал скутер.
— Уровень G, — произнес он в механическое ухо машины.
2
Дверь в номер 1-11 была приоткрыта. Внутри номера баритон что-то напевал под аккомпанемент какого-то струнного инструмента. Спенглер остановился и прислушался.
Odum Pawkee mont a mut-ting
Vagis cash odum Paw-kee
Odum Pawkee mont a mut-ting
Touda por tash o caw-fee!
Раздался финальный аккорд, затем послышался глухой стук и бренчанье полого деревянного предмета, когда инструмент клали, затем раздался звон кубиков льда о стенки бокала.
Спенглер положил руку на дверную пластинку. Вслед за дребезжанием звонка сразу послышался голос Пембана:
— Входите!
Пембан уютно устроился в шезлонге, воротничок его рубашки был расстегнут, а ноги высоко задраны вверх. В бокале, который он держал в руке, судя по цвету, было неразбавленное виски. На низком столике, стоящем сбоку от него, располагались остатки трапезы, вполне подходящей для человека нормальных размеров. Там же стояли графин, ведерко со льдом и несколько чистых бокалов, а также лежал инструмент — маленькая круглая штука с выпуклой декой и тремя струнами.
Маленький человечек гибко качнулся в шезлонге и поднялся.
— Я так надеялся, что кто-нибудь позвонит, — сказал он радостно. Почему-то чувствуешь себя ужасно одиноко в этом месте — более одиноким, чем человек в горах за тысячи миль от людей. Присаживайтесь, господин уполномоченный, вот удобный шезлонг. Бокал виски?
Спенглер присел на кресло с прямой спинкой.
— Это кресло меня вполне устроит, — сказал он. — Спасибо за виски, но у меня нет такого желудка, как у вас.
Пембан посмотрел на него встревоженно, затем улыбнулся.
— Я попрошу принести содовой, — сказал он.
Он снова разместился в шезлонге, нажал кнопку многосторонней связи и сделал заказ.
— Я выглядел удивленным несколько секунд назад, когда вы произнесли свою фразу, — начал он объяснять, повернувшись набок, — потому что у нас есть такое выражение на Менхевене. Когда мы говорим: «У меня нет такого желудка, как у вас», это означает: «вы мне не нравитесь», «мы друг другу несимпатичны». По-нашему это звучит так: «E no ay to stoma».
Неожиданно Спенглер почувствовал угрызения совести, — конечно, Пембан знал, что он здесь не понравился, — а затем в нем поднялась волна раздражения.