— Вам не случалось бывать у нас раньше? Я хочу сказать: вы уже посещали нашу планету? Так, что мы этого не заметили?
Во взгляде чужака проскользнула тревога.
Он захотел отвлечь внимание чужаков от своей руки и передатчика. Высокий чужак остановился. Приободрившись этим, Уилл продолжал:
— Вам не случалось бывать у нас раньше? Я хочу сказать: вы уже посещали нашу планету? Так, что мы этого не заметили?
Во взгляде чужака проскользнула тревога. Уилл этого никак не ожидал.
— А почему вы спрашиваете? Вы уже имели дело с разумными, которые прилетали к вам?
— Да нет. Во всяком случае, я в это не особенно?то верю. Я имею в виду слухи о неопознанных летающих объектах. Уже лет двадцать?тридцать эта тема не слезает с газетных полос. Я?то лично не верю, но у нас даже ученые некоторые вроде бы что?то такое отыскали…
Смутившись реакцией на свою речь чужаков, композитор замолчал.
— Никто с Узора, — ответил чужак, напряженно заглядывая Уиллу в глаза, — здесь прежде не был. Мы открыли вас в настоящей экспедиции. — Чужак говорил раздельно и как?то торжественно. — Значит, вы говорите, что подтвержденных контактов с разумными галактики ваша цивилизация не имела?
— Именно это я и говорю, — ответил Уилл немного растерянно.
Композитор не мог понять, отчего они так взволновались? Ему не нужен был транслятор для того, чтобы прочесть тревогу на волосатых лицах своих гостей.
Впрочем, после его ответа эта тревога почти рассеялась.
— Для нас очень важно быть уверенными в том, что мы являемся первыми инопланетными посланниками в вашем мире, — сказала по?английски большая птица.
Уилл хотел уже было поинтересоваться, а что это вдруг им так важно, но не успел, так как вновь заговорил долговязый командир.
— Меня зовут Кальдак с Массудая. — Трансляторное устройство, разумеется, не стало переводить имя, а только выдало его для слуха землянина в виде согласных и гласных привычного ему алфавита. Собственно, Уиллу показалось, что это слово не произнесли, а просвистели. Транслятор справился с этой задачей, хотя и колебался с пару секунд. — Я командую настоящей экспедицией. По профессии я солдат. По совместительству — капитан. Любимое занятие — бег. Пол — мужской. У меня одна подруга и пока еще нет детенышей. Мой род очень известен и уважаем. Я всеяден, но к пище подхожу с позиций аскетизма. Я рассказал вам о себе, теперь ваша очередь. Почему бы и нет? Уилл присел на диван. В конце концов он не засекреченный агент.
— Мне тридцать восемь лет, я холост. Преподаю студентам. Пытаюсь завоевать признание как серьезный композитор. Этот катамаран — мой временный дом. Добровольно измененный стиль жизни, из?за чего мои более консервативные приятели считают меня чуть ли не преступником. — Он внимательно взглянул на командира чужаков. — Скажите, вы все всегда так нервничаете?
— Не понял? — удивился Кальдак.
— Вот я смотрю на вас и на ваших друзей… Ваши лица находятся в постоянном движении. Рот, губы, уши, баки, нос. И все это, я извиняюсь, конечно, как?то подергивается, что ли… Это у вас никогда не прекращается? Что?то вроде тика?
— Это естественная функция нашей физиологии, объяснил Кальдак. — Это вас беспокоит?
— Да нет, при чем тут это! Просто я хотел сказать, что у нас такой функции никогда не было и поэтому трудно сразу привыкнуть.
— Ничего, привыкнете, — подала голос большая птица, — Я вейс. Наши лица, как и ваши, не знают подобной особенности. Уилл взглянул на птицу с интересом. Она только что сделала рукой такой плавный жест, будто одним махом вывела в воздухе большой и сложный цветок.
— У каждой разумной расы, — продолжал Кальдак, — есть свой набор характеристик. И если та или иная из них одной кажется вполне естественной, то для другой выглядит странно и, возможно, даже неприятно.
— Ага! Это к примеру, как я отпихнул в сторону руку вашего друга, а?
Кальдак не хотел возвращаться к этому вопросу.
Чем больше они разговаривали с этим аборигеном, тем чаще тот стал извиняться.
— Что еще вы могли бы рассказать о себе?
Уилл развел в стороны руки.
— Немного. Раз моя музыка вам не понравилась, о чем тут еще говорить?
Я наполовину каюн, хотя, боюсь, это вам ничего не объясняет. Мы называем себя землянами.
Он сделал жест рукой в сторону ближайшего иллюминатора, показывая на спокойные воды лагуны и близлежащие необитаемые островки.
— А свою планету мы зовем Землей. В настоящее время мы находимся недалеко от побережья маленькой центральноамериканской страны Белиз… — Сказав это, композитор вдруг заинтересовался одним моментом. — Кстати, почему вы решили именно здесь совершить посадку? Почему не в Вашингтоне или Москве, или в еще каком?нибудь важном месте? «Знает ли этот абориген что?нибудь о сбитых зондах?» Кальдак в этом очень сильно сомневался и решил пока не поднимать этого вопроса.
— Для изучения открытых миров у нас есть специально разработанная программа. В соответствии с ней мы решили приблизиться к вам тихо, чтобы иметь возможность беспрепятственного изучения и ознакомления с вами до первого официального контакта. Мы так поступаем и с другими мирами. Особенно с теми, где сообщество разумных весьма разнообразно.