— Не знаю, — пробормотал Уилл. — Мне так всегда казалось, но вы смутили меня.
— У вас что, такое большое желание быть любимыми? Вам недостаточно, чтобы вас ценили?
— Чтобы ценили. Но за достижения в цивилизации, в культуре, а не за умение убивать.
Турлог повернулся к морскому пейзажу в баллоне.
— Прошу прощения. С’ван и я считали, что вы имеете право знать обо всем этом правду.
— Время уходить. — Т’вар потянул Уилла за рукав. — Вы услышали то, что должны были услышать.
— Но у меня еще есть вопросы.
— В другой раз, — проскрежетал турлог. — Сейчас я должен заняться яйцами.
— Это, должно быть, лестно для вас, — сказал Т’вар, когда они вышли в нормально освещенный коридор. Он оглянулся. — Пасийакилион уделил вам больше времени, чем кому бы то ни было, включая Кальдака. Больше того, он отвечал на ваши вопросы, вместо того, чтобы просто передавать информацию. Он очень хотел, чтобы вы поняли.
Уилл замедлил шаг, пристраиваясь к Т’вару.
— Не думаю, чтобы я ему очень понравился.
— Турлогам не «нравится» никто, даже их сородичи. — Т’вар вошел в лифт, который должен был поднять их на поверхность. — Но они помогают просто потому, что им ненавистна мысль о подчинении Назначению. И меньшее напряжение для них — сотрудничать с Узором.
— Все, что он сказал, — правда?
— Я никогда не слышал, чтобы турлоги лгали.
— Никто не хочет, чтобы мы были в Узоре.
Они достигли уровня моря.
Они достигли уровня моря. Уилл с облегчением увидел свет дня и был рад, что не нужно больше разговаривать со странным и грубоватым чужаком.
— Возьмите турлогов, — объяснял Т’вар своему товарищу, — их никто не любит, но их способностями восхищаются. С’ванам скорее завидуют, чем любят. И никто не в особом восторге от лепаров. Так стоит ли вам и вашему народу так об этом беспокоиться? Вы не одиноки.
— Дело не только в нелюбви. Лепар, С’ван, Турлог — считаются цивилизованными, а мы нет. Нас никогда не примут полностью и не пригласят в Узор.
— Это случится.
Уилл посмотрел на второго капитана.
— Когда?
— В свое время. Когда вы станете другими.
— То есть не безмозглыми военными машинами, рисуемыми пропагандой Узора? О, да, я подозревал это! Я много исследовал за последние годы.
— Не при нашей жизни, но это случится.
— Вы уверены?
— Конечно. Ни в чем еще я не был так уверен, — простодушно улыбнулся с’ван.
Глава 27
После вторжения Узору стало гораздо легче вербовать солдат на Земле. Многие из отражавших атаку Амплитура даже рвались в добровольцы для обучения на Мотаре. Были и те, кто не участвовал в боях, но теперь хотел участвовать, чтобы воплотить свои мечты о путешествиях, о славе или просто — использовать возможность подраться.
Были среди них солдаты и офицеры основных армий, которые после замирения и установления добрососедства между великими державами почувствовали себя не у дел, не имели возможности применять свои навыки. Бедность также давала плодородную почву для вербовщиков Узора. Они использовали также рассказы прежних добровольцев, включая тех, кого Уилл помнил еще в первый период в Белизе.
Медицина Узора была далеко впереди земной. Даже серьезные раны быстро залечивались. Если солдат не был убит наповал, то скорее всего он возвращался домой исцеленным, здоровым и довольным. Узор был щедр к друзьям.
Но было много и единомышленников Уилла, считавших, что людям нечего делать в этом тысячелетнем конфликте. Теперь это уже не было вопросом патриотизма, отражения врагов, но вопросом свободного выбора. Кто участвовал, делал это добровольно, кто не участвовал — не чувствовал неловкости.
Уступая науке Узора во многом, людская наука явно преуспела в военной технологии. Это уже не удивляло социологов Узора, так как люди с незапамятных времен прикладывали к этому огромные усилия. Получив доступ к технологиям Узора, ученые Земли рьяно взялись за улучшение и модернизацию стандартных вооружений, на таком уровне, что удивлялись даже с’ваны. Делали они это без сомнений или угрызений совести, часто донимавших ученых Узора. Институты, рассеянные по Земле, оживленно конкурировали в создании наиболее смертоносных улучшений и убийственных модификаций.
В конце концов, считали они, их продукция не будет направлена против других землян. Наконец возник конфликт, о котором с давних времен люди могли только мечтать. Собрат больше не шел против собрата, раса — против расы, религия — против религии. Люди и их союзники и друзья были против жуткого головоногого Амплитура и его морально ущербных рабов. Люди всегда предпочитали несложные и понятные объяснения. Мы против Них — это уничтожило раздражающий самоанализ.
Были и такие, кто ставил под вопрос войну с существами, с которыми не было налажено диалога. Против этого лучшим возражением были рассказы солдат, на деле сражавшихся с врагом. Они не имели проблем с сухой моралью. Амплитур желает засосать все народы в свое Назначение. Они не признают нейтральных. Кто не с ними — тот против них. Если вы за них, они обещают вам участие в Назначении, под их контролем, разумеется. Вы будете думать, как они, и делать то, что они считают правильным. Только сопротивляясь, вид сохранит свою независимость и индивидуальность.
Не было нужды раздувать на Земле военный психоз, заниматься пропагандой, чего боялся Уилл. Угрозы Амплитура с его Назначением вполне хватило для работы вербовочных пунктов. Так что люди отправлялись воевать на стороне Массуда и его союзников — С’вана, Гивистама, Юли и других. Они возвращались восторженными, довольными, богатыми, вдохновляя других на подражание. Основная масса человечества не была вовлечена в войну. Уилл был доволен.