Гаррет Гудрич воскликнул:
— Черт возьми, Натан, я вам оставил кучу сообщений! И вы только сейчас мне звоните! Что это за авария?
— Я все вам объясню, Гаррет. Послушайте, я в кафетерии больницы. У вас есть минутка поговорить?
— Который час? — спросил доктор так, будто потерял счет времени.
— Почти половина первого.
— Я закончу заполнять бумаги и спущусь к вам через десять минут.
— Гаррет?
— Да?
— Мне нужно, чтобы вы оказали мне огромную услугу.
Кабинет «Марбл и Марч».
16 часов 06 минут
— Эбби, у вас есть какие-нибудь соображения?
— Какого плана?
Натан раскачивался в своем кресле. Вид у него был таинственный.
— Как я вам уже говорил, я намерен выплатить выкуп. Но хочу быть уверен в том, что это произойдет один раз. К сожалению, известно, когда шантаж начинается…
— …И неизвестно, когда заканчивается.
— Именно так. Я не хочу, чтобы через полгода или год Лерой начал шантажировать Джеффри, Мэллори… иди меня, — с трудом добавил он.
— Шантаж строго наказуем, — заметила Эбби.
— Да, но, чтобы уличить Лероя в шантаже, нужно это доказать. Этот тип осторожен, я уже убедился.
— Как! Вы говорили с ним? — воскликнула Эбби, раздосадованная, что он не рассказал ей раньше.
— Да, я позвонил ему сегодня утром, и он перезвонил мне через пять минут в один из автоматов у здания.
— Он назначил встречу?
— Мы встречаемся завтра.
— И как вы будете действовать?
— Мне необходимо найти средство заставить его говорить и сделать запись, но для этого понадобится сложное оборудование — микрофоны как у секретных служб, к примеру.
— Напоминаю вам, что время Уотергейта прошло! — воскликнула Эбби, смеясь.
— Вы знаете более эффективное средство?
— К примеру, это. — Она указала на мобильный телефон.
— Мобильный?
— Да, именно!
Натан сдвинул брови, заинтригованный, и Эбби объяснила:
— В вашем телефоне есть функция «hands-free», так?
— Ну да, можно говорить по телефону и одновременно вести машину.
— Хорошо. И что происходит, когда звонит ваш телефон, а вы ведете машину?
— Трубка автоматически снимается через три гудка, — ответил Натан, — но я не понимаю, как…
— Дайте закончить. А теперь представьте, что вы отключаете звуковой сигнал.
— Включая виброзвонок?
— Нет, когда телефон вибрирует, он все же издает небольшой шум.
— Тогда я не понимаю…
— Сейчас увидите. — Эбби взяла его телефон и стала нажимать кнопки. — Достаточно установить звонок без мелодии.
— Ага, беззвучный режим.
— И тогда ваш мобильный телефон превращается в микрошпиона, агента ноль ноль семь. — Она бросила ему телефон.
Натан поймал его на лету. Набрал номер своего мобильного с городского телефона в кабинете. Как и предполагалось, тот сработал без звука.
— Гениально! — признал он. — Как вам пришло это в голову?
— Прочитала статью в одном женском журнале, — ответила Эбби. — «Десять верных способов узнать, изменяет ли вам супруг».
27
А я всего лишь человек.
Вийон
Больница в Питсфилде, реанимация.
Вийон
Больница в Питсфилде, реанимация.
1 час ночи
— Вот, доктор Гудрич, это здесь.
— Очень хорошо.
Клер Джулиани отступила на шаг, на нее произвело впечатление, что такой известный врач приехал из Нью-Йорка к ее пациенту.
— Хорошо, я оставляю вас. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, обращайтесь.
— Спасибо, доктор Джулиани. — Гаррет закрыл дверь и прошел в комнату.
Безликое помещение освещала только маленькая лампа над кроватью, распространяя мягкий свет. В глубине, рядом с глянцевой белизны столиком, — раковина из нержавеющей стали. В палате раздавался сигнал, отмечающий сердечный ритм, и шум огромного аппарата искусственного дыхания, с силой выбрасывающего воздух в трубку.
Гаррет подошел к кровати и склонился над Беном. Санитары накрыли мальчика одеялом, чтобы избежать переохлаждения. Неподвижный, как фарфоровое изваяние, ребенок казался совсем крошечным, затерянным посреди огромной кровати. Многочисленные кровоподтеки на липе усиливали впечатление хрупкости. Множество трубок тянулись к капельницам.
Гаррет машинально подошел к экрану монитора — проверить частоту сердечного ритма и давление. Затем осмотрел автоматический шприц для впрыскивания доз морфина через определенные интервалы.
Он наизусть знал такие места, но каждый раз, когда входил в палату больного, испытывал странное волнение. С доктором Джулиани, которая, казалось, сомневалась в своих способностях, говорил недолго, однако сразу понял, что девушка проделала хорошую работу. О мальчике прекрасно позаботились — невозможно сделать больше. Теперь оставалось ждать.
Гаррет приехал сюда только потому, что его попросил Натан. Адвокат рассказал о несчастном случае, происшедшем с ним, но доктор не поверил ни единому слову. Натан очень настаивал, чтобы Гаррет приехал в больницу и удостоверился, что о ребенке позаботились наилучшим образом. Гудрич прекрасно понял истинный смысл его просьбы — выяснить, грозит ли смерть Бену Гринфилду.
Гаррет повернул голову к стеклянной двери: за ним никто не наблюдал; он погасил лампу над кроватью и, к своему великому облегчению, никакого ореола над головой ребенка не увидел. Возможно, Бен не очнется в ближайшие десять минут, но он будет жить. Гаррет решил попробовать еще кое-что — то, что делал очень редко: осторожно поднес руки к лицу ребенка…