— Тогда тебе достанется тот, кто окажется напротив с третьим ударом посоха, — спокойно поясняет некромант. Значит, лучше все-таки выбрать. А то попадется какой-нибудь засранец…
Хотя выбор такой, что вряд ли какой-то засранец смог бы сюда затесаться. Они идут мимо нее, она смотрит на них и некоторых даже узнает — тех, кого видела раньше на портретах. Вот герой Полистарр, великий воин, погибший в битве триста лет назад. А вот принц Интар, погиб пять лет назад от рук заговорщиков. Хрупкий изящный маг, похожий на эльфа… имя забыла, основатель школы пяти стихий, умер семьсот лет назад неизвестно от чего, не то от старости, не то поколдовал неудачно… Симпатичный индус с большими печальными глазами, мистик Шанкар, соратник Элмара, погиб в битве с драконом три года назад… Да ведь они все мертвые, вдруг понимает Ольга, они все умерли, они не настоящие!
— Выбирай! — снова гремит под сводами пещеры голос некроманта, и снова посох ударяет в пол. Ольге страшно, она боится этих мертвых героев, но еще больше боится, что ей попадется кто-то совсем незнакомый, и судорожно вертится, всматриваясь в этот хоровод покойников, пытаясь выбрать кого-то из знакомых, чтобы хотя бы было не так страшно. Мертвые красавцы проходят мимо нее, и каждый просит: «выбери меня!»
Она останавливается, наконец, на черноглазом мистике и делает шаг к нему, но он вдруг чуть заметно качает головой, как бы предостерегая ее, и вместо традиционного «выбери меня» произносит:
— Выбери парня с драконом.
И проходит мимо, глядя на нее и грустно улыбаясь.
Некромант в третий раз поднимает посох, готовясь ударить в пол. Ольга в панике бегает глазами по хороводу женихов, пытаясь понять, кто же тут с драконом и где у него этот дракон, в кармане, что ли… И натыкается взглядом на еще одно знакомое лицо. И тут до нее доходит.
— Этот! — кричит она, указывая на него. — Я выбираю его.
Он точно такой, как на портрете, даже лучше. У него шикарная улыбка и пронзительно-черные глаза с этакой лихой чертовщинкой. На нем кожаный жилет на голое тело, открывающий взору гладкий литой торс и цветного дракона на плече, ту знаменитую татуировку, из-за которой он получил свое прозвище. Он божественно красив. И он смотрит на нее. И молчит. Не просит его выбрать. Просто улыбается.
— Подойдите ко мне и возьмитесь за руки.
Он берет ее за руку, и она не может удержать крик ужаса. Красавец-бард превращается в жуткое подобие человека, на которое страшно даже смотреть, не то, что за руку держать. Но вырваться она уже не может, и только смотрит на него, не в силах отвести глаз. У него нет лица, вместо лица сплошное кровавое месиво, с одной стороны разорван рот, с другой — жуткий ожог, с которого свисают лохмотья кожи и плоти. Его тело покрыто ранами и ожогами, вместо правой руки — окровавленный обрубок. Глаза заплыли и не открываются.
Некромант стоит перед ними и проводит какой-то обряд, смысл которого доходит до Ольги с трудом. Кажется, это действительно что-то вроде венчания. Ольга стоит, как приклеенная, не в силах двинуться с места. Ее жених, по-видимому, тоже. Он как-то не высказывает энтузиазма по поводу неожиданной свадьбы и даже глаз по-прежнему не открывает.
— Поцелуй свою невесту! — торжественно произносит некромант. Мертвый бард медленно поворачивается к ней и приподнимает фату. Ольга пытается отстраниться, с ужасом представляя себе, что сейчас эта страшная кровавая маска ее поцелует. «У него ведь губ нет, — почему-то подумала она. — Как же он будет целовать?» Она закрывает глаза, чтобы не видеть этого кошмара, и чувствует, как он обнимает ее за плечи и привлекает к себе. Двумя руками. Чувствует мягкое прикосновение его губ, целующих ее нежно и бережно. Ей кажется, стоит открыть глаза, и перед ней снова будет тот ослепительный красавец, каким он был вначале, и она не удерживается.
Она видит его глаза, осмысленные и слегка удивленные.
— Она твоя! — возглашает маг, указывая на нее длинным пальцем с огромным перстнем. — Возьми ее.
Жених отстраняется от нее и медленно поворачивается к магу. Его жуткое лицо все то же, но глаза открыты, и в глазах полыхает неукротимая ярость.
— А почему, — тихо и угрожающе спрашивает он, — я должен тебя слушаться?
— Повинуйся! — громогласно раздается под сводами пещеры, и посох снова ударяет в пол. — Повинуйся мне, повелителю мертвых!
И следуют непонятные слова очередного заклинания.
Кровавая маска оскаливает разорванный рот в нехорошей усмешке, здоровая рука стремительно взлетает и хватает некроманта за горло. Он пытается вырваться, но железные пальцы мистралийца держат его крепко и неумолимо сжимаются. Некромант тихо хрипит, трепыхаясь в его мертвой хватке. А разъяренный бард подтягивает его поближе, почти вплотную к своему жуткому лицу, и, глядя прямо в глаза, тихо произносит:
— А с чего ты взял, сволочь, что я мертвый?
Маг обвисает мешком, и Ольга чувствует, как рвутся невидимые узы, державшие ее на месте. Она поспешно подбирает подол, швыряет наземь дурацкую фату и бросается прочь из этого жуткого места.
— Подожди! — несется ей вслед. — Я с тобой!
Она бежит, боясь обернуться, и где-то позади слышит торопливые шаги своего новоиспеченного супруга. Она мчится вверх по коридору, мимо мертвецов, мимо ниш со скелетами, мимо нестрашных крыс и летучих мышей, к ступеням, ведущим наверх. И за ней, не отставая, несется мертвый мистралийский бард. У самых ступеней он все-таки догоняет ее и хватает за плечо. Ольга испуганно кричит и пытается вырваться.
— Постой! — просит он. — Покажи мне выход. Мне нужно наверх.
Она отступает назад, ее колотит от страха, она не может смотреть на это изувеченное лицо и жуткий обрубок руки.
— Не бойся! — умоляюще произносит он. — Я не сделаю тебе ничего плохого. Я просто заблудился. Мне нужно наверх.
— Пусти! — кричит она, пытаясь вырваться. — Я боюсь!
— Почему? Я как-то не так выгляжу? Но здесь все нереально, тебе просто кажется. Не бойся. Не убегай, прошу тебя. — Он отпускает ее и снова смотрит ей в глаза с мольбой и отчаянием. — Не бросай меня здесь! Помоги мне выйти наверх, пожалуйста. Если я останусь здесь, я и в самом деле умру.
— Вот он, выход, — говорит она, указывая на ступени, и бросается бежать вверх, пока он снова не схватил ее и не захотел чего-нибудь еще.
И просыпается в собственной постели. Над ней склонился растрепанный сонный Элмар и трясет ее за плечо. А рядом стоит перепуганная Азиль.
— Ой, ребята… — Ольга рывком села, стряхивая с себя остатки кошмара. — Мне такое приснилось… Я что, вас разбудила?
— Еще бы… — Элмар облегченно вздохнул и присел на край кровати. — Ты бы слышала, как ты кричала! Я думал, тебя тут убивают…
— Ребята, извините… — Ольга вытерла ладонью взмокший лоб. — Я не хотела вас напугать. Все нормально. Приснится же такая гадость…
— Ну и хорошо. Пойдем, Азиль?
Азиль, все это время настороженно изучавшая подругу, чуть качнула головой.
— Элмар, ты иди, если хочешь спать. А ты вставай. Давай спустимся на кухню, посидим, чаю попьем, и ты мне расскажешь свой сон. Что-то мне это не нравится. В тебе что-то появилось… что-то непонятное для меня.
— О боги! — Элмар сразу проснулся и испуганно уставился на нимфу. — Ты что, думаешь, это был не просто сон?
Азиль печально кивнула.
— Тогда я тоже послушаю, — решительно заявил Элмар. — Куда уж тут спать, когда такие дела…
Они оделись и спустились на кухню, чтобы приготовить чай, но потом Элмар предложил, чтобы не возиться с плитой и не будить слуг, выпить вина и не морочить себе голову.