Я села на табуретку и немного поплакала. Какая же я несчастная! Даже веревку для повешения не могу нормально привязать. Слезы оставили на щеках две жгучие дорожки. Полезла опять, веревку развязывать. И завязывать. Упрела вся, расстегнула шубку. Так, теперь надо сказать Последнее слово.
— Мир! Ты был жесток ко мне! — эх, жаль, никто не слышит! — Ты подкладывал мне на жизненном пути всякие гадости. Я несчастная, никому не нужная неудачница! Вот сейчас умру и все поймут, как я им была дорога!
Слова исчерпались. Ноги в туфлях окончательно окоченели. Я взмахнула рукой, оттолкнула табуретку. Горло моментально больно сдавила веревка. Я еще успела услышать, как с сухим треском сломалась моя шея…
Что я вам скажу? Путешествие в мир Иной довольно болезненно. Спина ужасно ныла. Шея ныла. В голове звенело. Вокруг была тишина. Я помедлила открывать глаза, боясь, что увижу перед собой Ешку, который с довольным видом сообщит, что за свои деяния при жизни я заслужила только преисподнюю. Наконец, решившись, я открыла глаза и увидела две физиономии — гладко выбритую и лохмато-бородатую.
— И что теперь? — спросила лохмато-бородатая физиономия.
— Добьем, — предложила гладко выбритая.
Нет, я явно не на Небесах! Если на счет Отто я не уверена, то Ирга точно туда попасть не может.
— Где болит? — спросил Отто.
— Я что?.. — прохрипела я. Горло больно саднило и говорить было тяжело.
— Пыталась покончить жизнь самоубийством, — спокойно сказал Ирга. — Не получилось.
Я открыла рот.
— Ветка сломалась, — сказал Отто. — Придумала тоже, на обледеневшей ветке вешаться.
— И вообще, придумала — вешаться! — я поняла, что спокойствие было обманчивым. На самом деле, его голубые глаза метали молнии, кулаки были судорожно сжаты. — Что тебе на этот раз стукнуло в голову?
Я попробовала пожать плечами, говорить не хотелось.
— Давай ее поднимать, а то она тут совсем замерзнет, — сказал полугном. — Потом будешь ругаться.
Я застонала. Спина болела ужасно.
— Конечно, болит. Еще бы, на землю рухнуть копчиком. Хорошо, что шуба удар смягчила, — ворчал Отто, помогая мне встать.
— Вы все видели? — прошептала я.
— Видели, — кивнул друг.
— Ряк примчался к Ирге и сказал, что ты просила его убить. Пока туда-сюда, пока тебя нашли. А потом Ирга предложил посмотреть, что будет.
— Вам было все равно, — обреченно сказала я.
— Нам было не все равно! — четко произнес некромант, хватая плечо. Я зашаталась.
— Нам было не все равно, — Отто осторожно отодрал Иргу от меня. — Просто каждый человек имеет право распоряжаться своей жизнью по усмотрению. Просто т о, что ты делала, глупо. Пришла пора нам вмешаться.
— И вбить в твою бестолковую голову, что думать нужно не только о себе! — прорычал Ирга.
— У меня ноги замерзли, — пожаловалась я.
Некромант вздохнул, резким движением поднял меня на руки (одна туфля свалилась) и бегом направился к общежитию. Тяжело дыша, кинул меня на кровать. Я ойкнула. Мог бы и поосторожнее!
— Смотрю, туфли прикупила, — Отто вошел чуть позже, с интересом рассматривая мою туфлю. — Хорошие туфли, мой брат делает.
— Что???? — от возмущения у меня даже прорезался голос. — Это же эльфийская марка!
— Эльфийская марка «Версачель». А это «Версачиль», видишь, тут завитушка такая.
— Незаметная.
— Мой брат не дурак, — гордо сказал Отто. — Затрат почти никаких, зато прибыль так и идет. Но качество тоже неплохое, не думай. В моей семье все делают хорошо!
— Брат! — возмущалась я, вспоминая, во сколько влетели мне эти туфли.
— Двоюродный племянник моего отца! — сообщил полугном. — Хочешь, договорюсь, он тебе таких туфель пару штук подарит? А еще пару за полцены продаст.
— «Версачиль»! — я откинулась на подушки.
— И платье новое, — оценил Отто. — Серьезно ты помирать собралась.
— Я сейчас скажу! — наконец отдышался Ирга. — Я сейчас все скажу некоторым идиоткам, которые помирать собрались. По глупости! Никто ее видите ли не любит! Это она никого не любит! Ты, ты, ты…
Полугном усадил некроманта на стул.
— В общем, мы считаем, что заканчивать с жизнью в таком юном возрасте верх глупости. И никто, золотце, по тебе плакать не будет. Наоборот, будут стоять у гроба и шептаться: тю, дура, ей бы жить еще и жить, а она. Дура и есть. Ты нужна нам, просто заметь это. Очень нужна.
Отто ласково погладил меня по голове.
— Просто мы не можем постоянно жить твоей жизнью, у нас есть еще и своя. А ты ею поинтересуйся как-нибудь, хорошо?
— Я вам нужна? — слезы так и бежали из глаз.
— Хочешь, плакат нарисую и повешу у тебя над кроватью? — спросил лучший друг.
Я задумалась, посмотрела на мрачного Иргу, на Отто и спросила:
— Чем ты последнее время занимался?
— А, — повеселел полугном. — С эльфами судился. За плащи. Они гарантируют непромокаемость, но на территории студгородка — ты сама знаешь — плащи промокают в момент.
— И как? — заинтересовалась я.
— Хорошую сумму отсудил, — сказал Отто. — Следственный эксперимент проводили, все по честному!
— Ты, конечно, не сказал, что тут раньше поработали заклинатели погоды из числа местных студентов?
— А то. Следы заклинаний никто найти не сможет, тут их столько в воздухе летает. Сейчас многие наши с эльфами судятся, пример с меня взяли. За каждое выигранное дело получаю процент.