Смирившись с неизбежным, остановились и остальные моряки. Бегай не бегай, от смерти не убежишь. Так чего понапрасну ноги бить?
Вдалеке вскрикнул и захрипел Волынец. Послышался мерный хруст.
— Идет!
«Как же тебя прибить, чушка неживая? — с неожиданно холодной расчетливостью подумал ведун. — Может, попытаться на кусочки расчленить? И живи тогда, сколько хочешь, коли получится. Пожалуй, стоит попробовать. Начну с плечевого сустава».
Будута вдруг упал на колени, сложился пополам, уткнувшись лицом в колени, и однотонно заскулил.
Ведун покачал головой и медленно провел пальцами по краешку клинка, проверяя заточку. Местами на сабле имелись щербины — но ничего, должна была еще неплохо послужить.
Страж двигался прямо на него, словно не замечая. Олег разглядел под плечом медного воина темную щель и сделал выпад, метясь в нее. Тот резко опустил руку, прижимая локоть к телу, а потом взмахнул мечом слева направо, словно отмахиваясь от назойливого комара. Ведун отскочил, сделал новый выпад, но до врага не достал, отступил еще на шаг, спрятался за березку.
К сожалению, воин, хоть и медный, не лупить поперек дерева догадался — а то меч-то мог и застрять! Он сделал красивый прямой выпад справа от ствола. Олег высунулся слева, выбрасывая клинок как можно дальше, вогнал его в щель под блестящим плечом и провернул, надеясь сломать какой-нибудь механизм или испортить что-то еще. Отпрянул от подступающего врага и… Клинок застрял!
Как нередко бывает в схватке, мимолетная задержка оказалась решающей. Пока ведун дергал саблю, левая рука стража метнулась вперед и сжала его горло. По телу тут же пополз мертвенный холод, в задыхающемся мозгу стремительно замелькали кровавые видения: падающие с разрубленными головами мужчины, кричащие женщины, хлещущая из горла темная жижа, распластанные дети, падающие юноши, выпученные глаза, распоротые животы. Во всем этом адском месиве то и дело мелькали веселые бородатые и бритые лица, почти все из которых казались знакомыми. Волынец, Диун, Твердята, Малюта, варяги…
Рука разжалась, дав Олегу глоток воздуха. Ведун, бессильно падая, увидел, как Малюту накалывают на меч, словно рака на нож, вздымают в воздух, так что моряк под собственным весом соскальзывает до рукояти, а потом небрежно стряхивают в сторону.
Любовод, заметавшись, подхватил какой-то сук и выпрямился, готовый принять смерть с честью, а не как приведенный на бойню хряк. И тут… Медный страж испуганно замер, отступил. Потом развернулся и зашагал прочь.
Купец со своим суком стоял в растерянности минуты три, потом еще примерно столько же разглядывал обычную с виду деревяху.
— Господин, ты жив?! — рухнула на Олега Урсула. — Ты цел, господин?
— Куда целее, чем ожидал… — прохрипел ведун, с трудом проталкивая слова через мятое и словно слипшееся горло.
— Ты это видел? — ошарашенно воскликнул Любовод. — Ты это видел, Ксандр? Ведун, ты видел? Я прогнал его! Я прогнал его! Он убежал!
— Господин, ты цел! — Урсула так крепко прижала голову Середина к груди, что позвонки треснули еще раз, и Олег вскрикнул от боли.
— Ведун, он испугался деревянной палки! Он убежал. Может, это упырь? Кровосос ночной? Али оборотень?
— Ничего он не испугался, друг… Пусти, малышка, если хочешь оставить живым. Он ничего не испугался, Любовод. Он просто сделал все, что хотел. Ну как, теперь ты понял, почему на рубежах этой земли не нужна стража? Помнишь, что было написано в ногах бронзовой статуи, которую мы встретили первой?
— «Оставь зло, всяк сюда входящий, ибо по воле великого Раджафа стражи покарают каждого, кто таит вражду землям каимовским», — по памяти повторил купец. — Значит, стражи действительно существуют?
— Кто бы говорил, — горько рассмеялся Олег. — Есть, и их слава охраняет здешние рубежи куда надежнее крепостей и дозоров. Соседи знают, что если напасть на этих… каимовцев, то в ответ придет бессмертный медный воин, который станет преследовать убийц днем и ночью, пройдет сквозь леса и болота, не будет знать ни сна, ни отдыха, пока не настигнет и не уничтожит разбойников. Так что степняков тут никто не боится. Если они сюда и заглядывали, то вели себя всегда, как паиньки.
— Но ведь нас он не убил!
— Как ты не понимаешь, Любовод! В самой страшной угрозе нет смысла, если про нее неизвестно врагу.
Поэтому нельзя убивать всех разбойников. Кто-то должен сообщить остальным об опасности. Он пощадил нас, чтобы мы могли вернуться и рассказать всем подельникам, друзьям и знакомым: каимовцев грабить нельзя! Там есть неотвратимый мститель! Когда эта тварь держала меня, я почувствовал… Я понял, что ему ведомо все, что происходило в разоренных городах. Он пощадил только тех, на ком нет крови. Дополнительная воспитательная мера, если хочешь.
— Значит, он больше не появится, боярин? — поднял голову от коленей холоп.
— Нет, не появится, Будута. Мы отпущены. Можем уходить домой.
— Не, боярин, для начала надо бы чего-нибудь перекусить. С самого утра ведь не емши, а?
Боги Урала
Как глупо это ни звучало, но холоп был прав — живым людям нужна еда. К счастью, на поясе и у купца, и у ведуна, и у кормчего нашлось по огниву. Урсулу и холопа Олег отправил собирать грибы, сам вместе с Ксандром, подобрав мечи Малюты и Волынца, пошел рубить сухостоины, а Любовод остался разводить костер из ближайшего валежника.