— А если она не знает? Эти рэмсы… не обладают всезнанием. Никоим образом.
— Я была у очень известного медиума, — призналась она.
Никоим образом.
— Я была у очень известного медиума, — призналась она. — У некоей миссис Холлис Вебстер Она вроде бы не мошенничает. По крайней мере, комиссия Сиракузского университета по психическим проявлениям сняла с нее подобные обвинения.
— Ты ходила к медиуму? Да не отвечай, сама только что сказала. Но зачем? Чтобы поговорить с.
— Да, с отцом, — кивнула она.
— И каков результат?
— Я приходила дважды, и оба раза миссис Вебстер потерпела неудачу Но во второй раз она сказала, что связь была установлена; она ее ощущала.
— Ощущала?
— Она утверждает, что люди-медиумы — те из них, кто не мошенничает, вероятно, работают на сходных с МЕДИУМом принципах. Но у человека-медиума другие сенсоры и индикаторы. Взамен мониторов и измерителей она использует нейрокомплекс, который является ей в виде ощущений. Это почти так же надежно, как проградуированный прибор.
— Но она контактирует с мертвыми, а не с рэмсами, верно?
— К слову сказать, я ее об этом спрашивала, — призналась Патриция — Она не сомневается, что те существа, которых призывает она, действительно души умерших. Но она говорит, что твоя теория, возможно, справедлива. Во всяком случае, в ней может оказаться зерно истины. Она склонна считать, что Вестерн связан с миром демонов. Да не улыбайся ты! Речь же не идет о рогатых чертенятах с вилами и тому подобной ерунде! Она подразумевала злых духов. Или других каких-то злых существ Не души плохих людей, а что-то вроде… ну… падших ангелов Она утверждает, что они притворяются людьми, чтобы…
Карфакс тяжело вздохнул, и она прервалась.
— В чем дело? Я знаю, это звучит забавно — для тебя, а иной раз и для меня, но…
— Теория миссис Вебстер — искажение моей, — объяснил он. — Она называет их злыми духами, или падшими ангелами. А я использую более научное название рэмс, хотя и в ином смысле, нежели Вестерн. По крайней мере, рэмс звучит более научно. Но анализа этот термин не выдерживает. Я лишен доказательств своей теории, как и миссис Вебстер. Но вселенная, с которой общается МЕДИУМ, никак уж не похожа ни на один из известных потусторонних миров. И если существа на экране МЕДИУМа — действительно души умерших, то они в аду!
— Но миссис Вебстер говорит, что мы видим только то, что показывает нам электронное устройство. А это не больше похоже на реальность, чем извилистая линия на кардиограмме — на само биение сердца.
— Вестерновская аналогия, только в другой интерпретации, — угрюмо возразил Карфакс.
Несколько минут они молчали. Патриция почти не двигалась, только подносила к губам руку с сигаретой.
— Ладно, — согласился он, — побываем у миссис Вебстер. Запишись к ней на прием на той неделе. Скажем, в понедельник.
— Ты настроен весьма скептически.
— Так оно и есть, но, если мертвые могут с нами общаться, я не понимаю, почему это нужно делать непременно через посредство машины! И я не настолько ограничен, чтобы отвергать гипотезу, даже не проверив ее.
— Можно мне еще выпить?
— Конечно.
Он встал и налил ей две унции «Уайлд Терки» поверх трех кубиков льда. Когда он передавал ей напиток, его тряхнуло, словно между ними проскочила электрическая искра. Но искра была не электрической, а психической. Очевидно, какая-то ее мысль совпала с его собственной.
Он сел на место слегка ошарашенный. Она его двоюродная сестра. Да, но он ведь не собирается сделать ее беременной.
Притом у него так давно не было женщины и она ему нравится. Может, даже больше, чем он готов себе признаться.
Тут-то к нему и вернулись прежние подозрения, что Вестерн мог подослать ее, а все ее поведение — хорошо разыгранный спектакль.
Тут-то к нему и вернулись прежние подозрения, что Вестерн мог подослать ее, а все ее поведение — хорошо разыгранный спектакль.
«Ты ублюдок, — сказал он себе — Ты слишком циничен. А еще ты боишься привязаться к женщине. Ты до смерти боишься, что с ней опять что-нибудь случится и это заставит тебя страдать».
— Ты никогда не рассказывал мне про свой нервный срыв, — заметила Патриция, потягивая напиток.
Не пытается ли она вытянуть из него информацию, которая пригодится Вестерну?
— Странный у тебя вид, — сказала она. — Извини, если я любопытничаю. Не хочешь говорить — не надо.
— Я не люблю об этом говорить, потому что в пересказе даже мне самому эта история кажется еще более невероятной. Я все твержу себе, что есть только одно объяснение: я тогда спятил. Хотя и временно. Случались всякие странности, тому есть масса объективных доказательств. Но воспринимал я их через очень искаженный фильтр. А свидетели, на чью поддержку я рассчитывал, пошли на попятную. Даже те, кому я больше всех доверял. Но они тоже не хотели, чтобы их сочли психами.
— А что происходило? — с интересом спросила она, нагнувшись вперед.
— Вампиры приходили, — улыбнулся он, — и оборотни, призраки и привидения, и всякие ночные кошмары. И дневные тоже. Но мне наверняка подсунули ЛСД или что-то в этом роде. Тогда эти кошмары казались мне объективно существующими. До сих пор иногда кажутся. Но на самом деле такого не бывает, так что я находился под воздействием какого-то психоделика. Так я всем говорю. Но я несмотря ни на что не уверен, что все на свете можно объяснить с помощью Науки — с заглавной буквы «Н», разумеется.