— Ты мне не нравишься, — объявил дракон. — Больно на рыцаря смахиваешь, а у них повышенная агрессивность, вдобавок, не мотивированная. Нет, точно не нравишься!
— Ну спасибо, братан, в натуре успокоил, — облегченно вздохнул Боресвет.
Дракон поднялся на задние лапы и начал неуклюжий разбег. Все, кроме предусмотрительной Лани, едва не посыпались со спины на землю. Пришлось хвататься за крупные чешуйки, чтобы удержаться. Боресвет придерживал безмятежно отрубленного гоблина, держась всего одной рукой. Варвар, в сапог которого намертво вцепился Щенок, громко матерился.
— Долго я так не провисю, — заявил Бол.
— Дело хозяйское, — добродушно отозвался дракон.
— Дело хозяйское, — добродушно отозвался дракон.
По счастью, разбег его был коротким. Когда дракон оттолкнулся от земли, Таль едва сумел удержаться от падения. Но секундой позже спина Драгобара вновь заняла горизонтальное положение, и все облегченно вздохнули. Щенок, правда, сапог так и не отпустил.
— Уважаемые пассажиры, приветствую вас на спине вашего летательного средства. Полет проходит нормально, распивать спиртные напитки на спине дракона строго запрещено, — объявил Драгобар официальным тоном. Варвар, только что доставший заветную фляжку, не замедлил возмутиться:
— А почему, собственно?
— Чтобы не заблевать мне спину с непривычки, — популярно объяснил дракон.
Возразить было нечего, и Нанок заткнулся, принимаясь отцеплять Ника от сапога. Бол с удовольствием разглядывал ночной лагерь с высоты. Парень просто наслаждался очередным приключением на сидячую часть тела.
— И скоро мы доберемся до Леданских гор? — поинтересовался Таль.
— Часов через восемь будем на месте, — охотно откликнулся дракон и, подумав, добавил:
— Если не случится катастрофы, конечно.
— Тогда разбудите меня часа через три, — попросил Таль, укладываясь спать.
Полет и впрямь проходил нормально…
Глава XII
Полет на драконе — это приключение. Для кого-то веселое, а для кого-то страшное и неприятное. Лани, Таль и, конечно, Бол, относились к первой категории пассажиров.
Бол, свесившись со спины Драгобара, с восторгом смотрел вниз, время от времени что-то восторженно вереща, тыкал пальцем в проплывавшие под ними деревни и даже города. Таль тоже с интересом поглядывал вниз, его острый глаз различал даже в черных точках на земле людей и прочую живность. Боресвет также мог бы рассмотреть все до мелочей, его зрение ничуть не уступало Ларгету, но он предпочитал лежать на спине с закрытыми глазами. Вид у него был нездоровый, лицо стало бледным, как у умирающего. Воин часто сглатывал, на вопросы не отвечал и глаза открывать отказывался.
Рядом сидело с закрытыми глазами новоявленное чудо. А как еще можно назвать белокожего гоблина? Правда, этот оттенок был скорее, пепельно-серым, но для зеленого гоблина это все равно было изрядным прогрессом. Харкул, в отличие от гардарикца, бормотал что-то себе под нос. Бормотание проводилось на гоблинском языке, но можно было догадаться, что состоит он из особо грязных ругательств вперемешку со страшными клятвами духам и богам. Бол потом уверял, что Харкул дал обет не есть больше мяса и питаться одними только ржаными лепешками, а также не пить пива, кроме выходных и праздников. Или на халяву. Болу не поверили. Гоблину было слегка нехорошо, но с ума он, вроде, еще не сошел. Не больше, во всяком случае, чем это вообще свойственно гоблинам.
Варвар переносил полет лучше многих. Возможно, оттого, что невзирая на строжайший запрет все же крепенько приложился к заветной фляжке. Что с того, если под тобой нет твердой поверхности? В хорошем подпитии пол и стены всегда шатаются, ничего странного в этом нет. Нанок хриплым голосом распевал варварские песни на странный мотив, что, скажем прямо, не улучшало состояние здоровья Боресвета и гоблина. Щенок Тьмы, обладавший по-видимому, тонким музыкальным слухом, жалобно повизгивал и в душе давал обещание ни за что, никогда не грызть сапоги варвара, если он прямо вот сейчас замолчит.
Принц и шут, казалось, вообще не замечали, что летят на драконе. Они разложили свои секретные бумаги, тыкали в них пальцы и ожесточенно спорили.
— Если сдует ветром, догонять их придется долго, — предостерег Таль.
Орье обменялся с Лемуром озабоченными взглядами, и бумаги тут же убрали. Причем шут действовал с куда большей поспешностью, для него, очевидно, не составляло загадки, кого принц пошлет эти самые карты разыскивать.
Когда Нанок потянулся еще и за арфой, Таль внутренне содрогнулся.
— Слушай, а может, не надо? — осторожно спросил он.
— Почему? — искренне удивился варвар, искренне желавший сделать людям приятное.
— Ну… — замялся Ларгет. — У дракона может не быть музыкального слуха.
— У меня он как раз есть, — сообщил Драгобар неприязненно. — И если это тело сейчас еще и на арфе играть примется, я ему голову откушу. Будь он тут один, я бы уже популярно ему показал, что такое «пике» и «мертвая петля».
Варвар насторожился. Что такое пике он, конечно не знал, но звучало неприятно для слуха. Мертвая петля — это виселица, любой бы догадался. А вот пике это загадочное, наверное, еще пострашнее. На всякий случай он убрал арфу подальше и замолчал.