Лани. Красивая девка, молодая. Стерва, конечно, но в этом они все похожи. Разве что, кроме Тилы. Таких больше не найдешь, хоть весь свет исходи. Но ножи мечет здорово, этого у нее не отнять. И готовит неплохо, тоже плюс ей. Таль на нее явно заглядывается, и Бол тоже. Боресвету пофиг, он этих баб, похоже, повидал за свою жизнь всяких и разных. И не вполне понятно, то ли позавидовать ему, то ли сочувствие выразить. Да он, наверное, и сам не знает.
Бол. Ну, этот вполне достал. Никчема пустая, ничего толком не умеет, кроме как мысли человеку путать и на нервах играть. Но зато это у него мастерски получается. Как начнет грузить, не поймешь сразу, где правда, где ложь. И потом не поймешь, хоть башку расшиби. Мастер Лур, наверное, горючими слезами плакал от такого ученичка. А возможно, и сейчас еще плачет, если жив, конечно. Вот вчера попросили его костер разжечь, так он кремень у огнива сломал. Где теперь кремень искать, среди леса-то? Хорошо, не последнее огниво в отряде, а то бы пришлось мясо есть сырым и холодным. А на это только он, Нанок, и способен, даже Боресвет отказался бы. Правда, гоблин зеленый в легкую бы сожрал, такой чего хочешь сожрет и добавки попросит.
Третий день уже едут, а конца-края дороге не видно. До сих пор до границы с Квармолом не добрались. Таль и Бол говорят, райское место этот Квармол. Дескать, монстров страшных там нет, народ вроде мирный, не драчливый.
Дескать, монстров страшных там нет, народ вроде мирный, не драчливый. Непонятно, что в этом такого райского. Со скуки ведь можно загнуться, если с драками такой облом. Впрочем, не было еще такого, чтобы совсем без драк. Либо ребята чего-то не понимают, либо одно из двух. Был бы человек, варвар, к примеру, а уж драка добрая сама найдется. А если нет — поищем…
— Хозяин, ты что такой молчаливый? — дободался топор. — Хочешь, я тебе песню спою?
— Только попробуй, — пригрозил варвар. — На булавки переплавлю, клянусь Беодлом!
— Ну, что ты такой нервный? Я же так, любя. Я к людям вообще хорошо отношусь, если кому по башке надо дать — в натуре, не заржавеет.
Варвар вздохнул. Вот и топор нервничать начал. Оно и понятно — работы для него немного. Как обижался, бедолага, когда он вчера с кавалеристом голыми руками справился. Все упрашивал вернуться и откочерыжить ему какую-нибудь часть тела поненужнее. Голову, к примеру, зачем кавалеристу голова, ему ноги важнее. Без ног на коня нипочем не вскачешь, а без головы — очень даже можно. Даже легенда такая есть, про Всадника Без Головы. Было бы, дескать, два всадника. А пока до Квармола доберемся, был бы уже целый эскадрон безголовых всадников. Но он, варвар, на эти провокации не поддался, потому что возвращаться — плохая примета, и лень вдобавок. Надо же и гуманизм иной раз проявлять!
Подошел Боресвет, который выбрал для себя роль разведчика. С согласия Таля, разумеется. Вон оно как обернулось, мальчишка всем отрядом командует. Впрочем, пусть себе, он, варвар, никогда в командиры не лез. И гаданий боялся, вдруг предскажут, что королем станешь, вовек потом не отмоешься.
— Фараданцев, в натуре, не видно, — доложил воин. — Вообще никого не видно. Имеет место быть небольшая деревушка. Предлагаю чисто позырить, нет ли там коней децил. А то достало, в натуре, сапоги трепать пешкодралом.
— Да, надо взглянуть, — согласился Таль, посмотрев на свои сапоги. Видно, тоже заботился о сохранности этого памятника отечественной обуви.
Деревушка встретила пришельцев, как полагается, вилами и топорами. Вил было несколько больше, но не так уж, чтоб намного. Нанок, в свою очередь, взял в руки Томагавку, чтобы эти придурки не подумали, будто у них топоров нет. Боресвет обнажил меч, Таль натянул эльфийский лук, позаимствованный у него, Нанока. Все равно варвары стрелять не умеют принципиально. Вернее, стрелять как раз умеют, а вот попадать — нет. У Ларгета это получалось не в пример лучше, так что варвар отдал ему это грозное оружие, несмотря на то, что это была память о Тиле. Эльфийка, наверное, его одобрила бы.
Лани потянулась за ножами, Бол сделал вид, будто он тут не при чем. Убедительно сделал вид, ничего не скажешь.
— Кто такие? — грозно спросил мужик с топором, вероятно местный староста.
— Путники мы, — честно ответил Таль. — Мирные, вдобавок, если вы еще не заметили. Хотим у вас коняшек прикупить за мелкую монету.
Староста внимательно осмотрел нацеленное на него оружие, оценил, что его до сих пор не применили и решил, что путники действительно мирные. Если у них, понятное дело, карманы не выворачивать. Иначе уже полдеревни разнесли бы, по рожам видно, хоть сейчас готовы, только повод дай. И решил никакого повода не давать, такие ведь нипочем назад не вернут, ни повод, ни провод, ни любую другую блиновщину.
— Чужих нам тут на фиг не надо, — для порядка сказал он. — Если бузить не будете, заезжайте. С лошадьми у нас не очень, но пару кляч найдем. И даже продадим, все равно через день-другой сдохнут.
— Благодарствуем за доброту вашу, — поклонился Боресвет.
— Вы бы, в натуре, железо убрали бы к Блину. Пацаны здесь реальные, что значит, нервные и донельзя подозрительные. Чуть что не так — сами заберут и в сторонку сложат. Топоры отдельно, вилы отдельно. И руки отдельно, которые весь этот хлам держали.
Что значит вежливый разговор! Вилы, топоры и прочие боевые орудия производства мигом исчезли, словно их не бывало. Варвар завистливо покрутил головой. Он так не умел уговаривать, с этой… дипломатерью. С другой какой матерью — влегкую, только зубы летят, а вот конкретно с этой — ну, не в какую. Не дано ему это Беодлом, понимаешь.