Сперва обсерваторию осаждало целое подразделение журналистов: они надеялись либо докричаться до нее, либо снять ее через телеобъектив. Но она намеренно держалась в уединении. Новые сотрудники, отвечавшие за контакты с прессой, орудовали эффективно и не проявляли ни малейшего сострадания к журналистам. В конце концов так приказала президент.
Шли недели и месяцы, полк репортеров сократился до батальона, потом до роты, наконец, до взвода. Оставались только самые настырные: из «Уорлд холограм» и других скандальных еженедельников, хилиастических газет, еще — одинокий представитель некоего издания, именовавшегося «Наука и Бог». Никто не знал, какая секта заправляла им, сам же репортер ничего не рассказывал об этом.
Но газеты повествовали о двенадцати годах упорной работы, о ее недолгой кульминации — дешифровке Послания и последующем сооружении Машины, не сработавшей вопреки ожиданиям всего мира, и намекали, что доктор Эрроуэй испытывает разочарование, даже некоторую депрессию.
Впрочем, во многих передовицах приветствовали эту паузу. Быстрота, с которой обрушилось на человечество новое открытие, обусловила необходимость в его философском и религиозном осмыслении, требовала времени на пересмотр понятий и переоценку ценностей. Быть может, Земля просто не готова еще для контактов с чуждыми цивилизациями. Социологи и кое-кто из педагогов утверждали, что сам факт существования превосходящего нас внеземного разума потребует умственных усилий нескольких поколений. Они заявляли, что человеческому самолюбию нанесен смертельный удар. Через несколько десятилетий мы уже будем иметь представление о действии принципов, заложенных в основу Машины. И мы обнаружим нашу ошибку и будем хохотать при виде элементарных просчетов, не позволивших ей сработать во время первого запуска в 1999 году.
Иные из религиозных комментаторов уверяли, что отказом Машины Бог покарал род человеческий за вечную его гордыню. В передававшемся на всю страну обращении Билли Джо Ренкин предположил, что сообщение было нам послано прямо из части Ада, именуемой Вега, — и он всегда допускал возможность этого. Послание и Машина, говорил он, не что иное, как современная Вавилонская башня.
И опять люди в глупости своей тщетно пытались достичь престола Господня. Тысячелетия назад существовал город, где царили разврат и богохульство, — и Господь наказал его и уничтожил. Этот город попытались возродить в наше время. Но верные слову Господню вновь исполнили Его волю. Тогда через Послание и Машину зло снова попыталось одолеть праведных и боящихся Бога. И вновь эта демоническая деятельность была остановлена — в Вайоминге по воле Божьей случилась диверсия, а в безбожной России Провидение Божье «смутило разум коммунистов-ученых».
Но, несмотря на очевидные проявления воли Господней, продолжал Ренкин, люди в третий раз попытались построить Машину. И Бог не препятствовал им. Но мягкой и нежной заботой о роде человеческом отразил демонические нападки и еще раз продемонстрировал милость свою и заботу о грешных и блудных и, по правде говоря, вовсе не достойных детях своих на Земле. Пришло время осознать нашу греховность, нашу порочную суть и к новому тысячелетию, истинному тысячелетию, что начнется 1 января 2001 года, вновь отдать себя и нашу планету в руки Всевышнего.
Машины нужно уничтожить. Каждую, до последней детали. Ведь никакие машины не позволят человеку стать по правую руку от Господа, если он не очистил своего сердца. Поэтому все надежды на машины следует оставить, пока еще не слишком поздно.
Элли дослушала Ренкина, выключила телевизор и вернулась к прерванным занятиям.
Ей позволяли звонить лишь в Джейнсвилл, штат Висконсин. Все вызовы из других городов оставались без ответа. Естественно, с вежливыми извинениями. Письма от дер Хиира, Валериана и старой подруги Бекки Элленбоген она вскрывать не стала. Некоторые послания прибыли со скоростной почтой, курьер доставил из Южной Каролины письмо от Палмера Джосса. Она ответила запиской буквально в несколько слов: «Дорогой Палмер. Рано. Элли» — и отправила без обратного адреса; получил ли Джосс записку, она не знала.
В телепередаче о ней, сделанной без ее согласия, утверждалось, что Элли обнаружила в себе склонность к уединению, куда более сильную, чем у Нейла Армстронга и даже у самой Греты Гарбо. Элли воспринимала все со спокойным равнодушием. Она была занята другими делами, работала день и ночь.
Но ограничения на общение с внешним миром не относились к области чисто научных работ, и через открытую асинхронную телесеть они с ВГ затеяли долговременную исследовательскую программу. Среди изучаемых объектов значились окрестности Стрельца А, центр нашей Галактики и огромный внегалактический радиоисточник Лебедь А. Телескопы «Аргуса» образовывали только часть фазированной антенны, соединенную с советскими телескопами близ Самарканда. В целом такая антенна действовала как радиотелескоп размером с Землю. При длине волны в несколько сантиметров подобный телескоп может разглядеть в центре Галактики объекты, по размеру укладывающиеся в орбиту Марса.