— А есть ли у нас время на вопросы перед… последующими делами?
— Конечно. На один или два.
— Расскажи мне о вашей транспортной системе.
— Можно поступить проще, — сказал он. — Я все покажу тебе. Держись.
Тьма амебой растеклась от зенита, затмевая и Солнце, и голубое небо.
— Ну и шуточки, — охнула она.
Под ее ногами был тот же песок пляжа. И она крепче зарывалась в него большими пальцами ног. А над головой… был космос. Они как будто парили над галактикой Млечного Пути, глядя вниз на ее вращающуюся спираль, и приближались к ней на невероятной скорости. Он деловито пояснял структуру огромного колеса, пользуясь знакомой Элли научной терминологией. Он показал ей спиральный рукав Ориона, в котором в эту эпоху находилось Солнце. Далее в убывающем порядке мифологической значимости шли рукава Стрельца, NORMA/SCUTUM и, наконец, Трехкилопарсековый.
Над головой проступила сетка из прямых линий, намечавших транспортную систему. Как в парижском метрополитене. Эда был прав. Станции находились в звездных системах, где были двойные, не слишком массивные черные дыры. Она понимала, что подобные дыры слишком малы и не могут быть порождением звездного коллапса — последней стадии эволюции массивной звезды. Быть может, эти черные дыры относились к числу первичных, оставшихся от Большого взрыва, которые невообразимый звездный корабль захватил и отбуксировал к нынешнему месту? Или же они имели искусственное происхождение? Она хотела спросить, но быстрота, с которой разворачивалось путешествие, не позволяла ей отвлечься.
Вокруг центра Галактики обращалось светящееся водородное облако, молекулярные облака внутри него кольцом двигались к периферии Млечного Пути. Он показал ей, как движутся облака в комплексе Стрелец В2. Астрономы Земли десятилетиями считали его самым подходящим полем для поиска сложных органических молекул. Ближе к центру Галактики находилось другое гигантское облако молекул, а за ним Стрелец А «Вест», интенсивный радиоисточник, за которым Элли сама наблюдала в телескопы «Аргуса».
А далее в самом центре Галактики в страстных гравитационных объятиях кружила пара колоссальных черных дыр, каждая с массой, равной пяти миллионам солнечных. Реки газа поперечником в Солнечную систему стекали в утробу одной из них. Две колоссальные, Элли посетовала на ограниченность земных языков, две сверхмассивные черные дыры вращались вокруг друг друга в самом центре Галактики.
О существовании одной было известно, по крайней мере в пользу этого имелись веские доказательства. Но две? Разве не должно все это сказаться на допплеровском смещении спектральных линий? Ей представилась табличка «ВХОД» возле одной из дыр и «ВЫХОД» рядом с другой. В настоящий момент действовал вход…
Возле них и располагался вокзал. Великий главный вокзал нашей Галактики — рядом с черными дырами в самом центре нашей звездной системы. В небесах блистали миллионы юных звезд, но вместе с газом и пылью их поглощала черная дыра.
— Все это куда-то переправляется? — спросила Элли.
— Конечно.
— А можно узнать куда?
— Безусловно. Материя перетекает в Лебедь А.
Об источнике Лебедь А Элли, конечно, знала. В небе Земли ярче светила только Кассиопея, где располагались останки ближайшей сверхновой. Она вычислила, что в секунду Лебедь А излучает больше энергии, чем наше Солнце за 40.000 лет. Этот радиоисточник удален от нас на 600 миллионов световых лет, он находится за пределами Млечного Пути. Лебедь А — это две огромные газовые струи, разлетающиеся почти со скоростью света. Как это часто бывает с внегалактическими источниками, они образовали в разреженном межгалактическом газе сложный комплекс скачков Гюгонио — Ренкина, радиомаяк светил на всю Вселенную. Вся материя в этой колоссальной структуре, распростертой на 500.000 световых лет, истекала из крошечной, едва заметной точки, расположенной в пространстве точно между двумя струями.
— Значит, Лебедь А имеет искусственное происхождение? Это вы создаете его?
Ей невольно вспомнилась полузабытая летняя ночь в Мичигане: однажды в детстве она уже боялась упасть в это небо.
— О, не совсем так. Эти работы ведут совместно многие галактики. В этом и заключается наша основная работа. Только… немногие из нас занимаются юными цивилизациями.
Каждая пауза звоном отдавалась в ее голове… слева у темени.
— Значит, галактики предпринимают совместные действия? — спросила Элли. — Значит, существует множество галактик, а в каждой — собственная администрация? Каждой из них подчинены сотни миллионов звезд. Эти администрации сотрудничают. И перебрасывают сотни миллионов солнц в созвездие Центавра… извини, в Лебедь А? Они… Прости, я просто потрясена масштабами. Зачем вам все это? Для чего?
— Понимаешь, Вселенная — не дикая пустыня, — ответил он. — Уже миллиарды лет. Считай, что ее… возделывают.
Вновь звон.
— Зачем? Что возделывают?
— Наша цель достаточно очевидна. И пусть тебя не пугают масштабы. В конце концов ты астроном. Дело в том, что Вселенная расширяется и не хватает материи, чтобы остановить этот процесс. Через какое-то время не будет ни новых звезд, ни новых планет, ни новых форм жизни… все та же публика. Все останавливается. Никаких новостей. И поэтому в Лебеде А мы опробуем новую технологию. Истинно новую. Ну что-то вроде эксперимента в области градостроительства. Но это не единственное наше занятие. Если возникнет необходимость, нам придется замкнуть часть этой Вселенной, сохраняя ее пространство для грядущих эонов. Придется заняться увеличением локальной плотности материи. Добрая работа и честная.