— Мудрого Аркаима не упустили? — тут же поинтересовался Олег.
— Чего с ним сделается, чужеземец? Мы его еще наверху в потники войлочные замотали — так всю дорогу вниз, как на салазках, и катился. Токмо придерживали, дабы в пропасть не улетел.
— Молодцы, — усмехнулся Середин. — Будет вам от него титул и содержание по гроб жизни.
Посмеявшись такой мысли, воины смотали вместе щиты и мешки, переправили их вниз на отдельной веревке, после чего один за другим начали спускаться на землю.
— Последний спуск, — предупредил невольницу Олег. — И на этом наши горные приключения закончатся.
Урсула кивнула, зачем-то отряхнула свои продранные на коленях шаровары, взялась за пеньковый конец, перевалилась через край обрыва. Середин присел на корточки, любуясь красивым видом. Не такая красота, конечно, как на покинутом утром козырьке — но тоже неплохо. Когда еще такое увидишь? Альпинизмом ведун наелся досыта и испытывать подобное удовольствие еще раз не собирался. Хватит ему неприятностей и с нежитью земной, чтобы над пропастями на одной ниточке болтаться.
Ведун наклонился над обрывом, убедился, что, кроме невольницы, на веревке больше никого нет, крепко сжал шершавую пеньку и заскользил вниз.
Лагерь на камнях под скалой выглядел весьма аскетично: никаких костров, никаких палаток. Лишь составленные попарно щиты да развернутые подстилки, на половине из которых лежали люди с кровавыми тряпками на руках, ногах, а кое-кто — и с перемотанной через плечо грудью. На двух потниках лица раненых были закрыты. Любовод и Будута сидели бок о бок, неторопливо подъедая порезанное на тонкие ломти копченое мясо, рядом покоился туго перемотанный тюк, в котором Олег угадал законного правителя Каима.
— Сотник! — окликнул Вения ведун. Воин внял совету Середина, умылся и теперь выглядел вполне бодрым и совершенно здоровым. — Сотник, пошто мудрого Аркаима в таком виде держите? Горы позади. Развязали бы, пусть своими ногами топает. Чай, не изюм, чтобы в баулах возить. Младенцев — и тех хоть раз в день распеленывать надобно.
— Нешто не ведаешь, что колдун это сильный? — вскинул брови Вений. — Нет, чужеземец, коли он ни рукой, ни ногой шелохнуть не может, так оно и спокойнее. У нас стражников десять здоровых есть, как-нибудь донесем.
— А это что? — кивнул в сторону мертвых Олег. — Разбились?
— От ран умерли други, — вздохнул сотник. — Им покой был надобен, роздых на несколько дней. А им по веревкам да камням ползти пришлось. Раз от усилий раны открылись, два — вот и ослабли. Геций спустился, прилег на кошму, да и умер. А Иокам здесь, на скале с веревки упал. Еще трое там, наверху сорвались. То ли не удержались, то ли ослабли, али живота лишились да вниз покатились — рази теперь проведаешь?
— Да, — вздохнул Середин. — А я думал, тяжелее всего на подъеме будет. Однако же, Вений, засиживаться нельзя. Не такие горцы дураки, чтобы не догадаться, куда мы скрылись. Наверняка уже людей отрядили, чтобы скалы обойти и сюда выскочить. Места тут, конечно, непролазные. Но, коли поторопятся, еще сегодня нагнать смогут. А уж завтра — точно совершенно.
— Скоро выступим. Друзей наших павших земле предадим — и выступим.
— Где ты их тут похоронишь, сотник? Камни одни кругом!
— Я послал четверых воинов, чужеземец. Они ищут место, где земля есть. Коли до полудня не сыщут, придется в расселине камнями завалить, а как вернемся — пред великим Раджафом грех замаливать.
— Понял, — поднял глаза к небу ведун. До полудня оставалось еще часа три. — Ладно, подождем…
Середин отошел к своим товарищам, подхватил с тряпицы сразу три ломтя, сунул в рот, присел рядом:
— Ну как вы тут, нормально?
— Не томи душу мою, друже, — покачал головой купец. — Все добро наверху осталось, все до черепка гнилого! С чем домой возвертаться будем? С чем возвертаться? Уж ныне и не гадаю. Совсем гол остался. Рубаха на мне — и та с чужого плеча.
— Ничего, друже. В столицу вернемся, Аркаима Раджафу отдадим, получим награду достойную, да и тронемся потихоньку. Устал я, если честно, по здешним лесам бегать. Скоро лучше зайца местного все тропы вызубрю.
— Ой, не говори мне ничего, колдун, — зябко передернул плечами купец. — Не говори ничего.
— Как знаешь, друже, — хмыкнул Олег и ухватил еще ломоть.
— Бери, бери, боярин, — кивнул холоп. — Я наверху полную котомку набрал.
— Молодец, — скупо похвалил Будуту ведун, повернулся к поверженному правителю. Развязывать не стал, но подложил под голову скрутку из овчины, выдернул кляп изо рта: — А ты как — цел, мудрый Аркаим?
— Ты удивительно заботлив для предателя, ведун Олег, — с видимым облегчением выдохнул тот. — Я учту это, когда стану выбирать для тебя казнь.
— Может, тебе записать для памяти, мудрейший? Вдруг вспоминать только лет через сто понадобится?
— У меня хорошая память, смертный, — сообщил тот. — Не беспокойся.
— Легко сказать, коли вопрос такой важный, — усмехнулся Середин. — Ты не забудь, отдельная скидка за подушку, и еще одна за то, что кляп вытащил. Мяса дать? Глядишь, и вовсе на помилование заработаю.
— Я из твоих рук даже яда не приму, чужеземец… Кто это?