— Может быть, я удивлю тебя, мудрый Аркаим, но я знаю, что такое зима.
— Что?
— Я знаю, что такое зима!
— Удивительное самомнение для бабочки, родившейся и выросшей летом!
— Каким летом?
— Этим!
— Каким…
— Тю… Тим…
Буран раскручивался с каждой минутой. Хлопья снега летели плотным потоком, налипая на лицо, забивая глаза и нагло протискиваясь в рот. Ветер выл, свистел в камнях, шипел под ногами с такой силой, что разобрать слова совсем близкого — его шаги пропечатывались всего в паре метров впереди спутника совершенно не представлялось возможным. Оставалось только еще глубже натянуть шапку и стараться не отстать — буран заносил следы в считанные секунды. Чуть помедли — и напарника будет уже не найти.
Снежное марево сократило видимость от силы до десяти шагов, поэтому появление впереди дворца стало для Олега полной неожиданностью. Он думал, что до него еще идти и идти. Караульные Раджафа, похожие на изваяния, сидели на корточках перед воротами, укутавшись в плаши. Середин увидел, как следы Аркаима появились и тут же были занесены в нескольких сантиметрах перед ними. Это был верный ход: кто же видит, что творится у него под ногами? Все всегда смотрят вперед.
Ведун двинулся следом, миновал первого караульного, второго…
И тут смолевник внезапно встал. То ли ноги у него затекли, то ли померещилось что — но он встал, чуть наклонился вперед… И столкнулся грудью с Олегом. Того качнуло назад, и, восстанавливая равновесие, ведун схватил караульного под локоть и со всей силой рванул к себе, одновременно делая шаг вправо. Воин, никак не ожидавший подобного фокуса, наклонился, взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие на краю обрыва, и рыбкой нырнул вниз.
Второй изумленно вскочил, осторожно подступил к краю, заглянул вниз.
«Сейчас тревогу поднимет…» — подумал Середин, зашел ему за спину и тоже толкнул.
Увы, второй стражник, боясь падения, весь свой вес перенес на отставленную назад ногу, а потому после толчка не ухнулся в пропасть, а упал на краю, соскользнув только ногами, грудью же оставшись на краю тропы. Рот его распахнулся, но крики о помощи сносились бураном, не достигая даже слуха ведуна. Первым порывом Олега было протянуть несчастному руку — но это означало окончательно выдать себя врагу.
— Это не человек, — напомнил себе ведун. — Это живая сила противника.
Он отвернулся и торопливо зашагал дальше по тропе. Ведь мудрый Аркаим, похоже, успел пройти далеко вперед. Метров через пять Олег оглянулся. Стражника на краю уже не было. Осталась лежать только его шапка, а соскользнувшую рукавицу ветер уже катил по карнизу вниз.
Тропа пошла вверх чуть круче, повернула вправо, втиснулась в щель между скалами. Ветер заметно стих, хотя снега в это уютное место буран намел выше колена.
— Я здесь, — предупредил правитель, не дожидаясь, пока напарник в него врежется. Не всякий ведь сразу догадается, что две ямки в снегу — это чьи-то ноги. — Куда дальше?
— С тропы, пожалуй, лучше уйти, — предложил Олег. — Береженому и боги помогают. Поднимемся в скалы, там буран переждем в тихом месте.
А дальше — как обстоятельства сложатся. Кумаи еще отдыхают?
— Кто же из птиц в такую погоду из гнезда высунется? Конечно, в укрытиях сидят.
— Вот и мы так поступим… — тронулся вперед Олег.
Со стороны высокогорной долины скалы, что ниже по тропе вырастали до многометровой высоты, выглядели просто пологой грудой камней. Напарники без труда забрались по ним наверх, продвинулись в сторону дворца метров на сто и остановились в трещине между двумя полутораметровыми скальными пальцами.
— Присаживайся, правитель.
Скинув из-за спины щит, Олег бросил его на снег умбоном кверху, сел с краю, оставив другую половину мудрому Аркаиму, потом размотал овчину и накрыл обоих сверху. Ветер сразу стал почти не слышен, а вскоре от дыхания стало еще и тепло.
— Хоть и простое укрытие, а жить уже можно, — привалился спиной к камню ведун. — Как долго буран еще продлится?
— Два часа закручивался, столько же и затихать будет. Ты как мыслишь, чужеземец, Раджаф пропавших дозорных не хватится?
— В буран люди только так пропадают, — пожал плечами Олег. — Следов схватки нет, кровью не напачкали, в ворота никто влезть не попытался. Думаю, тревоги поднимать не станут. Решат, ветром сдуло. Или закружило, да шаг бедняги не в ту сторону сделали. Много ли в горах надо?
— Будем надеяться, так и будет, — согласился напарник.
Они помолчали, дыша в темноту и прислушиваясь к шороху ветра снаружи, потом Олег спросил:
— Так сколько тебе все-таки лет, мудрый Аркаим?
— Любопытство не дает покоя, смертный? Да-а, любопытство — страшная сила. Хорошо, я попытаюсь тебе ответить. Но тогда и ты признайся, где находятся сын русалки и человек нерожденный, появление которых предсказало пророчество?
— А разве ты еще не понял? — засмеялся Олег. — Сын русалки — это мой друг, Любовод. Вот потому-то он так любит плавать по разным краям света, потому-то и желает смерти твоему брату, истребившему нежить в водах Каима.
— Твой друг? Ты обманываешь меня, ведун Олег. Он человек!
— Разумеется. Ведь никто не говорил, что он русалка. Он сын русалки. Или вам про них совсем ничего не известно?