Снова раскрыв книгу и пропустив заглавную страницу, Адам прочитал нечто вроде эпиграфа, напечатанного курсивом в черной рамке: «Этот роман появился благодаря огромной и неразделенной склонности к мадемуазель Натали Увил, одаренной художнице и жестокой возлюбленной, поэтому его окончательная версия посвящена всем предкам моего рода и блаженной памяти моей матери Магдалины, скончавшейся от коварной лихрадки 3 октября 1922 года В день святого Йована 7/20 января 1936 года — Анастас С. Браница».
Да, глаз корректора, трудившегося по договору в журнале «Наши достопримечательности», сразу заметил недостающую точку после года.
Браница».
Да, глаз корректора, трудившегося по договору в журнале «Наши достопримечательности», сразу заметил недостающую точку после года. А потом и отсутствие буквы «о» в слове «лихрадки». Но он был совершенно уверен, что заказчика интересуют вовсе не такие исправления. Что бы ни значили слова: «Вас будет ждать моя супруга!», Адам Лозанич успокаивал себя тем, что так или иначе, а чтение он все?таки начал в понедельник, благоприятный день для любого начала. К завтрашнему утру он выспится, отдохнет и поймет, что нужно делать. Однако, не в силах устоять, он взял карандаш и втиснул между «лих» и «радка» пропущенную букву «о». И это слово, это трепещущее слово заставило его заметить, что и сам он дрожит как в лихорадке. Неужели простудился?! И как раз тогда, когда у него такая важная работа! И такая высокооплачиваемая!
— Надо заварить чай, — произнес он громко, потому что, как всегда, из?за соседского стука не мог сразу расслышать собственных мыслей.
Тем временем оказалось, что наличие воды в кранах от дождя не зависит. Хотя на улице лило и капли барабанили по крыше, из смесителя в импровизированной кухне послышался хрип, а затем потекла совершенно сухая тишина.
— Спать! Немедленно спать! — кричали на мальчика и девочку родители в соседней квартирке.
С ними молодой человек никогда не вступал в дискуссии. Ему было жалко и невоспитанных детей, и родителей?неврастеников. Они работали посменно, и когда ночная смена у них совпадала, Адам вечером, не обращая внимания на протесты продавца сувениров, читал через тонкую стенку одиноким малышам «Избранные истории» из курса детской литературы, благодаря чему, по?видимому, именно на экзамене по этому предмету он продемонстрировал блестящие знания и получил высший балл.
— Спать! Немедленно спать!
И, словно это приказание было обращено к нему, Адам Лозанич, студент?дипломник филологического факультета, внештатный сотрудник журнала «Наши достопримечательности» и жилец квартиры в доме напротив забегаловки «Наше море», принялся укладываться.
Он еще раз из любопытства раскрыл книгу. Теперь в самом начале. Фраза была на сербском. Как, впрочем, и следующая. Та же самая, на которую сегодня утром он бросил мимолетный взгляд в своей каморке, называвшейся кабинетом. Ручной набор. Напечатано кириллицей, на бумаге, местами пожелтевшей под действием вездесущего времени: «Вокруг, насколько хватало взгляда, простирался прекрасный в своей роскоши сад…»
И тут, несмотря на стук молотка, трудившегося над рамками, он почувствовал страшную сонливость. Книга незаметно выскользнула из рук молодого человека и сама захлопнулась.
Первое чтение
О том, где была бы Луна,
а где Полярная звезда,
если бы не набежавшие облака,
есть ли сходство между
библиотекой и ботаническим садом,
как вернуть блеск воспоминаниям,
что можно увидеть
в глазах внимательного читателя,
как без всякого сожаления
образуется простое будущее время
от глагола «быть»,
где все еще есть кунжутное масло
и настоящий барбанац,
где находится самый большой
торговый центр на Балканах,
что произошло с ординарцем
короля Петра Второго,
чего только нет
в подушке у девушки,
а также о багаже, достойном
трансатлантического плавания.
4
Бросив беглый взгляд на самое начало только что раскрытой книги, Елена тут же почувствовала, что читать ей не хочется. Может быть, отказаться, сославшись на слабость или что?нибудь подобное? Вот, например, разве то, что начало покалывать ниже грудины, не начало той самой тошноты? И давно знакомое головокружение дает о себе знать, а ладони снова стали влажными…
Однако, глянув со стороны на госпожу Наталию Димитриевич, девушка тут же отбросила все возможные отговорки.
Может быть, отказаться, сославшись на слабость или что?нибудь подобное? Вот, например, разве то, что начало покалывать ниже грудины, не начало той самой тошноты? И давно знакомое головокружение дает о себе знать, а ладони снова стали влажными…
Однако, глянув со стороны на госпожу Наталию Димитриевич, девушка тут же отбросила все возможные отговорки. Глаза старой дамы за необычно сильными стеклами очков почти не мигали, она с трудом дожидалась момента, когда чай будет выпит и они отправятся в путь. Сначала вместе, как это уже много раз бывало раньше, а потом каждая сама за собственной судьбой.
— Пейте, пейте, вам это просто необходимо в такой холод, — проговорила госпожа Наталия над чашкой, и ей, судя по всему, пришлось долго собираться с силами, чтобы произвести на свет этот шепот.