— Олега… Олежка… Олежек… Ты чего, спишь?
— Я умер, — простонал Середин. — Чего тебе надобно, старче?
— Зенки тебе не выцарапать?! Я тебя года на три младше!
— Роксалана, ты ли это? Конечно, ты… Кто еще станет гордиться своей инфантильностью?
— Слушай, золотой демон не плавится!
— А должен? — тряхнул головой Середин. — Сколько времени?
— День уже. Солнце давно взошло, а дождь кончился.
— Дождик был? Когда?
— Сегодня! Олежка, вставай! У меня золото не вытекает!
— Да что вам всем не спится… — Ведун поднялся, опять потряс головой, отчаянно зевая. — Какое золото, откуда?
— Пошли, я покажу!
Вслед за Роксаланой ему пришлось карабкаться к домне с золотым демоном, над которой поднимался слабый серый дымок. В нижней части стены, между двумя продыхами, была пробита дыра, из которой тянулась тонкая, как фольга, желтая полоска. Рядом лежали несколько влажных глиняных пластинок.
— И в чем проблема? — не понял Середин.
— Там же монстр был с кита размером! А у меня из пробоины всего горсточка металла натекла. Вот, видишь? Я несколько колье сделать хотела, браслеты, подвески и слитки. А натекло только на четыре колье, и все!
— Подожди, — тряхнул головой ведун. — Не проснусь никак. Ты его расплавила?
— Ну да, ты же сам велел!
— Когда?
— Позавчера.
— Не помню…
— Я спросила, можно или нет, ты сказал, что можно. Я подожгла и пошла формы делать. Десять штук слепила. Думала, отливать буду не торопясь. Пока последнюю заполню, первая как раз остынет. А еще колье сделала. На влажной глине аккуратно вырезала.
— И как долго все это горело?
— Как и у тебя! Я раза три уголь подкидывала, чтобы слой ровно лежал, следила за всем. Первую ночь так оставила, а потом следила.
— Роксалана, та такая милая, такая умница. Так здорово, что ты захотела мне помочь…
— Ты это как-то не искренне говоришь, — недоверчиво прищурилась девушка.
— Нет, вполне искренне, — не смог сдержать усмешки Середин. — Я всегда буду рад видеть тебя рядом, что бы в нашей жизни ни случилось.
— Ты глумишься?
— Нет, что ты! Просто десяток тонн золота для нас были бы как жернов для утопленника. Ну, как нам его отсюда уволочь в таких количествах?
— Куда делось мое золото? — опустив голову, нехорошим голосом спросила спутница. — На что ты намекаешь, шкодливый фокусник?
— Понимаешь… — Олег неопределенно пошевелил пальцами. — Понимаешь, у золота, как металла, есть одна злобно неприятная привычка. Оно, понимаешь, угорает при переплавке. Просто взял, расплавил, тут же отлил — а оно уже угорело. До десяти процентов теряется при такой простенькой процедуре. То есть десять процентов — это считается ничего, терпимо. В пределах нормы… Если просто расплавить и тут же лить…
— Так какого хрена… — медленно облизнула она пересохшие губы. — Какого хрена у тебя огонь почти двое суток горел?!
— У меня?! — опешил Середин. — Я все это время кувалдой махал!
— Это ты столько угля туда засыпал, олух полоумный! Зачем столько?! Ты о чем думал?! — Она схватилась за голову. — Десять тонн! Мама… Десять тонн! Отец меня убьет.
— При чем тут отец? Это же не его.
— Но я же ему все расскажу, дурак плешивый. Десять тонн… Он меня убьет, когда услышит!
— Не убьет, — покачал головой Середин, проводя ладонью по голове. Волос спереди действительно не осталось, все обуглились. — Он ни единому твоему слову не поверит.
— Десять тонн!
— Мы бы все равно не смогли его забрать.
— Мы могли его спрятать. Вернулись бы в будущее, нашли и откопали.
— Да… — вскинул брови Олег. — Об этом я как-то не подумал. Тогда нужно посмотреть. Может, там еще что-нибудь осталось?
— Чего стоишь?! — Роксалана сорвалась с места, подхватила два кожаных ведра с водой, добежала до домны, метнула содержимое через верх. Вернулась назад, схватила бочку, поднатужилась, но поднять не смогла и перебежала к корыту: — Да чего же ты стоишь, истукан?! Туши его! Там ведь сейчас последнее выгорает.
— Не суетись…
Олег повел плечами, забежал на валун с остатками верхней домны, подхватил кувалду, так же быстро вернулся, взмахом от плеча вогнал тяжелый молот в булыжник на высоте человеческого роста. Тот, перекаленный, лопнул, раскрошился — а вот глиняная оболочка осталась целой. Ведун размахнулся снова, выбил соседний камень вместе с куском пузырчатой керамики.
— Тария! Воду, воду давай! Неси, вези! Сколько есть! — громко требовала Роксалана. — Тария, куда ты пропала?!
Середин рассмеялся себе под нос, опять размахнулся.
За десять минут он пробил в стене сквозное отверстие, и девушка тут же плеснула туда два ведра воды, принесла еще. Потом уже Олег дотащил до домны почти опустевшую бочку и ливанул ее в пробоину. Во все стороны, словно из жерла вулкана, били струи пара, домна шипела, словно разъяренная кобра — но уже через мгновение внутри вновь засветились раскаленные угли.
— Нет, так не пойдет, — понял ведун. Отодвинув бочку, ткнул в нее пальцем: — Наполняйте!
Сам он продолжил энергично работать кувалдой и примерно через полчаса смог пробить по низу домны щель метра на три длиной.
Через нее Олег выгреб кочергой угли, до которых смог дотянуться, а когда они перестали сыпаться — отскочил и опрокинул бочку, направив поток воды в щель. Скала содрогнулась, как от взрыва, во все стороны ударил плотный белый пар.
— Ничего себе, — замахал руками ведун. — От пороха меньше дыма было. Мое сооружение, верно, и вовсе разнесло.