— Молчи, марионетка, — взвизгнул барон Калан. — Или ты также отправишься в небытие. Я предложил вернуть вас к жизни, если вы уничтожите Хоукмуна… Или убедите графа Брасса взять это на себя.
— Но почему же сейчас вы не отправили в небытие самого графа, когда он набросился на вас? Полагаю, потому, что вам требуется заставить кого-то из нас убить Хоукмуна, а сейчас из четырех человек остались лишь двое, способные справиться с этой задачей.
— Я велел тебе замолчать, — прорычал Калан. — Ты должен был служить Империи Мрака, Ноблио.
Какая досада, впустую растратить столь блестящий ум среди дикарей.
— О каких дикарях вы ведете речь? — усмехнулся Ноблио. — Мне кое-что приходилось слышать о том, как в моем будущем Империя Мрака будет расправляться со своими врагами. Вам следует тщательнее выбирать слова, барон Калан.
— Я вас предупредил, — возразил колдун угрожающим тоном. — Вы переходите все границы. Я по-прежнему пэр Гранбретании и не потерплю подобных вольностей.
— Однажды вас уже погубила нетерпимость или погубит в ближайшем будущем Мы уже начинаем догадываться, чем вы там занимаетесь, в вашей поддельной Лондре.
— Как вы об этом узнали? — Калан пришел в ужас. — Так вам все известно? Похоже, мы совершили ошибку, выставив на игральную доску пешку, наделенную вашей проницательностью.
— Вполне возможно.
Калан начал судорожно теребить в руках маленькую пирамидку.
— В таком случае, — пробормотал он, — мне кажется разумным без промедления разделаться с этой пешкой.
Ноблио, похоже, догадался, что задумал Калан, и сделал шаг назад.
— Так ли это? А вы не боитесь, что связались с силами, которые вам не подвластны?
— Все может быть, — ухмыльнулся Калан. — Но вам это не поможет. Ноблио побледнел.
Хоукмун уже приготовился выскочить вперед, по-прежнему недоумевая, почему так неподвижен граф Брасс, который, похоже, не сознавал, что творится вокруг, но внезапно кто-то коснулся его плеча, и он обернулся, рывком схватившись за оружие. Однако это оказался всего лишь Ринал, почти не видимый во мраке.
— Сфера сейчас будет здесь, — прошептал призрак. — Это ваш единственный шанс последовать за пирамидой.
— Но Ноблио грозит опасность— шепотом возразил Хоукмун. — Я должен попытаться спасти его.
— Вам это не удастся. Однако ничего плохого с ним не случится. Он ничего не вспомнит о событиях в этом мире» Разве что они будут являться ему во сне.
— Но он мой друг»
— И вы сослужите ему куда лучшую службу, если сумеете раз и навсегда разделаться с Каланом, — подчеркнул Ринал. В то же самое время несколько его соплеменников показались в конце улицы вместе с большой светящейся желтоватой сферой. — У вас будет всего несколько мгновений после исчезновения пирамиды, чтобы последовать за ней.
— Но как быть с графом Брассом… Калан загипнотизировал его.
— Он придет в себя, как только Калан исчезнет. Тем временем Ноблио торопливо воскликнул:
— Почему вы так страшитесь моих знаний, барон Калан? Вы сильны, а я слаб. Это вы управляете мною.
— Чем больше вы узнаете о происходящем, тем меньше я смогу предсказать будущее, — обронил Калан. — Все очень просто, мой дорогой Ноблио. Прощайте.
С пронзительным криком Ноблио развернулся, словно пытаясь бежать, но в тот же миг начал растворяться в воздухе и постепенно исчез совсем.
В тот же миг до Хоукмуна донесся смех барона Калана. Этот смех был ему знаком и не вызывал ничего, кроме ненависти, и лишь рука Ринала, по-прежнему удерживающего его за плечо, помешала Хоукмуну наброситься на колдуна, который все еще не подозревал, что за ним наблюдают, и обратился к графу Брассу.
— Вам же, граф, лучше исполнить мою просьбу. Или вы об этом пожалеете. С какой стати этот Хоукмун должен вечно отравлять мне жизнь? Я думал, его будет несложно уничтожить, но всякий раз, когда я рассматриваю вероятностное будущее, я обнаруживаю его там. Порой мне кажется, что он вечен» Или даже бессмертен. Лишь в том случае, если он падет от руки другого героя, другого служителя этого проклятого Рунного Посоха, события начнут развиваться в избранном мною направлении. Так убейте его, граф Брасс, заслужите право на жизнь и освободите меня.
Граф повернул голову, заморгал и огляделся по сторонам так, словно не видел перед собой ни пирамиды, ни барона. А пирамида тем временем начала наливаться молочной белизной, затем вспыхнула ослепительным светом.
Граф громко выругался и закрыл глаза руками, чтобы защитить глаза от нестерпимого сияния, но она вдруг исчезла, и от пирамиды остался только слабый контур.
— Скорее! — воскликнул Ринал. — Забирайтесь в сферу.
Хоукмун перешагнул порог, похожий на неощутимый занавес, и увидел, как Ринал, подхватив графа Брасса, по воздуху перенес его прямо к сфере. Подтолкнув графа в спину, он заставил его сделать шаг вперед. Граф тут же оказался внутри, по-прежнему сжимая в руке саблю.
— Сапфир! — торопливо воскликнул Ринал. — Дотроньтесь до сапфира. Больше ничего делать не надо, и желаю вам удачи, Дориан Хоукмун.
Протянув руку, Хоукмун дотронулся до кристалла, висящего в воздухе прямо перед ним. И тотчас же сфера принялась вращаться вокруг стоящих неподвижно Дориана и графа. Затем свет померк, и они оказались в кромешной тьме, а впереди стало ясно видно светящуюся жемчужным светом пирамиду.