В-четвертых, всем нам рассказали одну и ту же историю, что в будущем вы должны нас предать. А теперь предположим, что в грядущем нам предстоит встретиться всем вместе и стать друзьями. Что из этого следует?
— Что вы родом из моего прошлого, — воскликнул Хоукмун. — Именно поэтому вы кажетесь мне моложе, граф Брасс… Так же как и вы, Ноблио, и вы, Оладан… И даже вы, д’Аверк.
— Благодарствую, — с сарказмом отозвался тот.
— А следовательно, все мы умерли отнюдь не той смертью, как нам кажется. Ни, как в моем случае, на поле боя… Ни от болезни, как Ноблио и д’Аверк… Ни от когтей медведя, как Оладан.
— Верно, — прервал его Хоукмун, — ибо всех вас я встретил гораздо позже, и вы несомненно были живы и здоровы. Однако я припоминаю, Оладан, как вы рассказывали, что едва не погибли, столкнувшись с медведем. А вы, граф Брасс, упоминали, что смерть задела вас своим крылом в Туркии… Что же до вас, Ноблио, то я нередко слышал от вас рассказы об ужасах скандийской чумы.
— А я? — с любопытством осведомился д’Аверк.
— Не помню, д’Аверк… Ибо рассказы ваши столь изобиловали упоминаниями о всевозможных болезнях, что я совсем в них запутался, хотя на самом деле вы всегда были в превосходной форме…
— А, так я все же должен выздороветь?
Хоукмун воздержался от ответа и вместо этого заметил:
— Стало быть, вы все не умрете, хотя сейчас вам это кажется вполне вероятным. Кто бы ни обманывал вас всех, они пытаются вас убедить, что именно им вы обязаны жизнью.
— Мне тоже так показалось, — и граф Брасс кивнул.
— Но тут есть и своя сложность, — продолжил Хоукмун. — Ибо я усматриваю некий парадокс: почему, когда мы увиделись с вами в первый раз, будь то в прошлом или лишь сейчас, никто из нас не помнил о нынешней встрече.
— Вероятно, нам следует отыскать наших злоумышленников и задать им этот вопрос, — предложил Ноблио. — Я лично отдал немало сил изучению природы времени и знаю, что существует некая философская школа, утверждающая, будто подобные парадоксы разрешаются сами собой и из памяти человека попросту стираются все воспоминания, которые противоречат нормальному ощущению времени. Если говорить проще, мозг сотрет все то, что покажется ему помехой. Тем не менее некоторые доводы этой теории меня не слишком удовлетворяют…
— Давайте мы обсудим философскую подоплеку чуть позже, — сердито оборвал его граф Брасс.
— Время и философия суть одно и то же, граф, и лишь философия позволяет с легкостью обсуждать природу времени.
— Все может быть, но остается вопрос, существуют ли и впрямь некие злонамеренные персоны, способные контролировать время и манипулировать нами. Как их отыскать и что делать, когда нам это удастся?
— Я припоминаю кое-что об особых кристаллах, — задумчиво промолвил Хоукмун, которые переносили людей в плоскости, параллельные земной. Возможно, именно они применялись в этом случае или их искусственные аналоги.
— О ваших кристаллах я ничего не знаю, — заявил граф Брасс, и трое его спутников поспешили с ним согласиться.
— Дело в том, что существуют иные плоскости, — пояснил Хоукмун. — И вполне возможно, что в каких-то из них обитают люди, как две капли воды похожие на тех, кто присутствует и в нашем мире. Там вполне можно найти точно такой же Камарг, как тот, что нас окружает. Может быть, ответ именно в этом, хотя это и недостаточное объяснение.
— Боюсь, я не слишком поспеваю за ходом вашей мысли, — проворчал граф Брасс. — Вы заговорили, как этот колдун…
— философ, — поправил его Ноблио. — И поэт.
— Согласен, у нас схожий образ мыслей и до истины мы пытаемся добраться одинаковыми путями, — с этими словами Хоукмун поведал им историю Эльверезской башни и хрустальных колец Майгана… Как они с д’Аверком с их помощью перенеслись из одного измерения в другое, далеко за моря и даже сквозь время. Рассказывая о той роли, которую им пришлось сыграть в этом приключении, Хоукмун никак не мог избавиться от, ощущения нереальности происходящего, так как рассказывал он о событиях, которые только еще случатся в их будущем.
Когда он окончил свой рассказ, слушатели согласились, что получили вполне правдоподобное объяснение своему нынешнему положению. Во время своего повествования Хоукмун вспомнил также и призрачный народ, который подарил им машину для путешествия между мирами. С ее помощью Хоукмун сумел вырвать замок Брасс из объятий своего пространства-времени и перенести его в другую плоскость, когда барон Мелиадус готовился взять замок приступом. Возможно, когда они вновь отправятся в город Сориандум, что лежит в Сирийской пустыне, то смогут обратиться за помощью к призрачному народу. Об этом Хоукмун и сказал друзьям.
— Да, мысль стоящая, можно попробовать, — одобрил граф Брасс. — Однако мы по-прежнему во власти тех существ, что поместили нас сюда. И не имеем ни малейшего представления, как им это удалось. Как и о целях, что они преследуют.
— А этот Оракул, о котором вы говорили, — полюбопытствовал Хоукмун, — где он? Можете ли вы объяснить мне подробно, что случилось с вами.., после вашей «смерти».
— Я оказался здесь, в этом месте, раны мои зажили, а доспехи в целости…