— Да, но при чем тут мы? — хмурясь и покусывая фильтр сигареты, напомнил ему Дибров.
— Память Гоума… — ответил Френк. — Трижды проклятая и столько же раз благословенная память… Я… Я едва не слетел с катушек, это верно, но моя новая сущность была обречена Смириться с ней. Я больше не был человеком в эмоциональном плане. Я мыслил более холодно, отрешенно, и это позволило мне выпутаться, начать думать, и тогда… — Он посмотрел на Мари. — Тогда я вспомнил свою дочь и понял, что она похожа на Беат как две капли воды. На ту самую Беат, которая погибла на Новом Селене, не завершив нечто исключительно важное. Я решил вызвать ее на Марс, потому что не мог сам попасть на Землю, — я был обречен скрываться тут. В моем распоряжении было как минимум полтора месяца отсрочки, совокупная память двух существ и множество техники, завезенной в освоенный район. Я каюсь… — внезапно произнес он. — Я действовал жестоко по отношению к тебе, Мари, но я уже тогда подозревал, на какой физике основан процесс перемещения личностей, и пытался его простимулировать, используя межпланетную связь и виртуальную компьютерную сеть. Я отслеживал тебя, пользуясь брошенными тут компьютерными мощностями, я взламывал счета и оплачивал межпланетные соединения, я влезал по виртуальной сети во все устройства, способные излучать в спектре электромагнитного поля, и бесконечно перебирал диапазоны, стараясь сделать так, чтобы ты вспомнила хоть что?то. Ведь только при этом условии ты смогла бы рассказать мне правду о той миссии, которую не сумела выполнить в прошлом.
Слушая Френка, Дибров глубоко задумался. Чудес не бывает… В этом он оставался солидарен с Лаймером. Все в нашем мире объяснимо теми или иными законами, просто мы еще не знаем большинства из них, поэтому из нашего восприятия выпадает огромная часть причинно?следственных связей. Он думал об этом еще на борту «Януса», пытаясь решить вопрос о собственной вменяемости.
Не надо морочить мне голову, я не кришнаит… — внезапно вспомнилась ему фраза Антона, зло оброненная им в начале этого затянувшегося на несколько часов выяснения обстоятельств.
Дибров усмехнулся, делая глубокую затяжку. Он тоже не относил себя к поклонникам какой?либо религии, но кое?что помнил еще с университетской поры. Была в его жизни знакомая девушка, которая всерьез увлекалась одной из философий, связанных с понятием перемещения душ от одного тела к другому.
Вспомнить об этом Андрея заставила одна кричащая неясность. Он был во многом согласен с Френком, да и рассказ Мари вкупе с их личным опытом прошлых жизней объяснял очень многое… но не все.
Да, Лаймер, оказавшись в теле андроида, пытался простимулировать память дочери. Вызвать ее на Марс, даже осуществить взлом некоторых подсистем бортового компьютера «Януса» — это было по силам Френку. В век развитых виртуальных технологий электронная система в умелых руках становится универсальным инструментом воздействия на реальность, он сам недавно доказал это, освободившись при помощи ноутбука от пеленавших его ремней и совершив побег с борта космического корабля.
Френк вспомнил себя благодаря той специфике хранения данных, которая присуща андроидам, размышлял Андрей. Это понятно. После он воздействовал на Мари, я спал в соседней с ней гибернационной[26] ячейке, Онжилай — через пару камер по другую сторону прохода, и мы оба могли попасть под ауру ее возбуждения, простимулировавшую наши собственные воспоминания.
Загвоздка, которая не давала Диброву принять предложенную Френком упрощенную схему событий, заключалась в Антоне Столетове.
Будь он человеком посторонним, случайно оказавшимся вместе с ними, — только тогда схема, предложенная Лаймером, удовлетворяла бы логике. Но Антон был слишком похож на Даккара, которого помнил Кайл. Выходит, что последний участник тех далеких событий на Новом Селене по какой?то причине оказался в нужное время и в нужном месте.
Но Антон был слишком похож на Даккара, которого помнил Кайл. Выходит, что последний участник тех далеких событий на Новом Селене по какой?то причине оказался в нужное время и в нужном месте. Он не находился под каким?либо воздействием и не помнил своей неимоверно далекой жизни.
Сплетение судеб. Вот что заставило Диброва вспомнить мимолетную подругу его юности. У феномена нынешней встречи было название: кармический узел, означающий, по определениям философии, которой увлекалась девушка, что при каком?то из прошлых рождений все участники сегодняшних событий уже встречались и не завершили очень важное дело. Сила обстоятельств оказалась тогда выше их личной воли…
Диброву не нужны были доказательства, чтобы убедиться — в упомянутой философии крылось зерно истины. Кармический узел существовал: все они либо вопреки собственной воле, либо, наоборот, наперекор событиям собрались тут, в Нью?Даймонде, на Марсе. Чем не доказательство высшего промысла неведомых сил?
Почему неведомых? — мысленно спросил себя он. Если та виртуальная оболочка, которая существует на базе геомагнитного поля Земли, инертна в плане собственной воли, значит, имеется еще одна сила. У этого неведомого игрока может быть лишь одно имя: Машина!