Только сейчас, шагая этими коридорами, они начинали понимать, каковы истинные масштабы неудавшегося колониального транспорта. Семь потов согнало под серебристой тканью, прежде чем кончился их марш и перед возглавлявшим процессию Анатолием возникла последняя преграда — модульные ворота четвертого сектора первой палубы.
За ними открылся еще один коридор. У первой двери, расположенной по правую руку, стояла охрана. Узнав Толмачева, который, предупреждая вопрос, приподнял забрало мягкого шлема, они посторонились, провожая недоброжелательными взглядами объемистый контейнер, угрожающе покачивающийся в напряженных руках четверых «техников».
***
Отсек, куда они вошли, был небольшим. Ранее тут располагался резервный пост управления, аппаратуру которого сейчас накрывали чехлы. В кресле оператора, пристегнутый к нему ремнями, сидел Антон Столетов. На его лице красовались два свежих кровоподтека. Методы, которыми Скрягин добывал информацию, не вызывали никаких сомнений, но, судя по его недовольному виду, шеф службы безопасности мало продвинулся в своих изысканиях.
— Ну? — Он остановился, заложив руки за спину, и неодобрительно посмотрел на Толмачева, которого вдруг начало трясти, словно осиновый лист на ветру. — Что ты там хотел мне продемонстрировать?
Сбоку раздался характерный щелчок, и Скрягин вдруг ощутил, что его виска коснулось что?то холодное, очень хорошо узнаваемое…
Он медленно скосил глаза.
Один из «техников» отпустил ручку контейнера и в доли секунды оказался вооружен — в правой руке он держал «стайгер», глушитель которого был приставлен к виску Скрягина, а в левой появился невесть откуда взявшийся штурмовой автомат, чей ствол недвусмысленно давал понять двоим парням в униформе, что им лучше не двигаться.
Один из них все же не внял этому немому предупреждению.
Он был отлично подготовленным бойцом. Одновременно со щелчком интегрального затвора подручный майора Скрягина начал уклоняться, закрываясь креслом и телом Столетова, но, просчитав реакцию и линию огня Онжилая, он не взял в расчет остальных.
Автомат, оказавшийся в руках Диброва, коротко рявкнул.
Дверь за спиной начала открываться, и Онжи неуловимым глазу движением послал в расширяющийся проем два выстрела.
Мари не успела даже отшатнуться — обе пули прошли в сантиметре от ее головы. Онжилай стрелял из «стайгера» и не промахнулся, но Скрягин воспользовался секундным отклонением ствола от своей головы, вырвал из плечевой кобуры автоматический пистолет и успел дважды нажать на спуск.
Он целил в Толмачева, но обе пули принял на себя Френк, который рванулся вперед, отталкивая оцепеневшего Анатолия с линии огня.
Все описанное заняло несколько секунд, но когда стих звонкий рикошет выпущенной Дибровым короткой очереди, Мари с ужасом увидела, что на полу отсека лежат четыре рухнувших навзничь тела: двое охранников, Скрягин, который царапал холодеющими пальцами забрызганный кровью пол, и Лаймер, с судорожным визгом дергавший приводом руки…
— Отец! — горестно вскрикнула она, отталкивая ненавистного Толмачева.
***
— Дурацкая привычка стрелять в голову… — дребезжащим голосом произнес Френк, левой рукой удерживая от конвульсий вышедший из?под контроля привод правой конечности. Его выбитый пулей глаз превратился в дырку, в глубине которой неприятно шевелились остатки микромоторной системы фокусировки.
— Чисто сработано, капитан Дибров, — произнес Онжилай, взглянув на скорчившееся тело охранника. Не дожидаясь ответа Андрея, он склонился над ремнями, сковывающими Столетова.
Антон брезгливо отер попавшую на лицо кровь и поморщился, задев ладонью кровоподтек.
— Думал, все, каюк… — сознался он, неприязненно посмотрев на труп Скрягина. — Хорош бы я был, попробовав выбраться с Марса самостоятельно.
Мари, поддерживавшая Френка, обернулась.
— Андрей, что мы можем сделать?
Дибров кинул беглый взгляд на Толмачева, который немо застыл у стены, и присел на корточки.
— Френк, ты можешь двигаться?
Андроид на секунду затих, а потом ответил:
— Вполне. Функции опорно?двигательной системы не нарушены. — Подтверждая это, он встал, по?прежнему удерживая левой рукой правую.
— Что дальше, капитан Дибров? — Онжилая не смущал ни вид крови, ни распростертые на полу тела. Его жизненная философия приемлемо относилась к факту насильственных смертей.
Андрей, который испытывал в этот миг смешанное чувство брезгливой жалости и понимания некоторой предопределенности событий, заставил себя мыслить здраво.
— Мы должны попасть в рубку «Европы». Стопроцентный контроль над всеми без исключения системами колониального транспорта осуществляется только оттуда, верно? — Он посмотрел на Толмачева.
— Почему вы задаете мне этот вопрос? — дрожащим голосом выдавил тот.
— Потому что, отправляя тебя на борт «Европы», заинтересованные лица должны были снабдить главного инженера всеми необходимыми полномочиями доступа, — резко ответил Дибров. — Ну?
Анатолий кивнул. Он уже понял, что ему никак не выйти сухим из воды. Он знал, что работа на фон Брауна не доведет его до добра — не тот это был человек.
— Да… Я… Я буду помогать вам… Все равно выхода нет…