— Ну это ты зря. — Онжилай передал свой автомат Столетову. — Выход есть всегда.
— Как мы можем попасть в рубку управления «Европой»? — перебил Онжилая Дибров.
— Следует воспользоваться системой транспортных лифтов, — ответил Толмачев. — Один ствол находится в пятидесяти метрах дальше по коридору. Моя карточка доступа универсальна для всех бортовых систем, кроме особых охранных комплексов, но они расположены только в прослойке внешней палубы корабля, где все контролировал Скрягин.
— А как быть с ними? — встрепенулась Мари, взглядом указав на тела.
— Их души на пути в земной рай, я правильно выразился? — Онжилай, приподняв бровь, вопросительно посмотрел на Френка.
— Вероятно, — согласился с ним Лаймер.
***
Колониальный транспорт был огромен.
Чувство масштабности зародилось у всех еще во время следования коридорами внешней палубы, но окончательно сформировалось оно тут — на пороге главной ходовой рубки «Европы».
Трудно описать тот трепет, который невольно испытывали Дибров и Столетов — два пилота?астронавта, — когда они перешагнули порог этого помещения.
Вселенная разлилась вокруг, глядя на них с десятков плотно пригнанных друг к другу экранов колючими точками немигающих звезд.
Трудно описать тот трепет, который невольно испытывали Дибров и Столетов — два пилота?астронавта, — когда они перешагнули порог этого помещения.
Вселенная разлилась вокруг, глядя на них с десятков плотно пригнанных друг к другу экранов колючими точками немигающих звезд.
Сотни, тысячи автоматических систем работали в этом зале, наполняя его едва слышными вздохами своего существования. Огромный электронно?механический мир жил, дышал, он был сродни мирно дремлющему космическому организму.
Здесь обитал гений бесчисленного количества инженеров, который силой сложившихся обстоятельств был отдан на заклание коммерческой стороне этого одиозного проекта.
«Европа», сосредоточившая в своих конструкциях все самое разумное, что сумело произвести человечество на пути научно?технического прогресса, оказалась заморожена, не востребована. После того как скончалась идея низкотемпературного сна, немногие соглашались стать пожизненными узниками колониального транспорта, чтобы вести его в неизведанный мрак Вселенной, а те, кто и согласился, чаше всего оказывались энтузиастами, не имеющими средств, чтобы откупить у фон Брауна свой билет в бесконечность.
Гениальная конструкция была превращена сначала в складскую и ремонтную базу за поясом астероидов, а вот теперь — в научно?исследовательский полигон, на котором заправляла служба внутренней корпоративной безопасности.
И тем не менее колониальный транспорт не умер, не потерял своей изначальной сути, его бортовой компьютер поддерживал ежесекундно миллионы рутинных функций, работали реакторы, жили системы, а последние события принесли в этот сонный покой долю живой новизны — на борт «Европы» были доставлены сотни тонн реактивного горючего для возможной переориентации орбиты.
Пять человек и робот?андроид казались ничтожными букашками, случайно прокравшимися в сердце электронно?механического комплекса.
На самом деле все было не так.
Дибров лишь на несколько секунд застыл на пороге, а потом уверенно пошел по пологому подъему мимо анфилады вспомогательных постов к главному терминалу управления, за сегментами которого располагались восемь пилот?ложементов.
— Антон, Френк и Анатолий, вы должны помогать мне, — распорядился он, понимая, что время работает против них. — Мари, Онжи, контролируйте вход в рубку, пока мы не перехватили управление системами.
— Что мы должны сделать в первую очередь? — спросил Столетов, занимая пилот?ложемент, расположенный по правую руку от Диброва.
— Изолировать все бортовые системы от какого?либо контроля извне. Нужно ввести бортовую компьютерную сеть в режим автономии, чтобы никто не смог дистанционно управлять механизмами «Европы». Это реально? — Он посмотрел на Толмачева.
— Да, — ответил Анатолий, вставляя в щель считывающего устройства свою карточку доступа.
***
Через тридцать минут под сводами главного поста управления глухо зазвучал голос бортового кибернетического мозга:
— Внимание. Все функции управления переданы на главный терминал ходовой рубки. Принята смена паролей и кодов доступа, имеющих высший приоритет. Все системы в стадии самотестирования. Прослойка внешней палубы отсечена аварийными переборками, лифтовые стволы временно обесточены.
— Отлично… — Дибров чувствовал, как капельки пота щекотливо сбегают по спине под взмокшей униформой. — «Европа» в наших руках… — Он посмотрел на остальных и вдруг заметил, что Толмачев, беззвучно шевеля губами, смотрит в одну точку экрана внешнего обзора.
— Что ты там разглядел, Анатолий?
Толмачев с трудом оторвал свой взгляд от внешних секторов, посмотрел на Диброва и вдруг расхохотался — нервно, истерично.
На экране, скользя по фону звезд, медленно перемещалась яркая точка.
— Это «Орион»… — вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники пилот?ложемента, истерично выдавил Анатолий. — Его капитан имеет приказ уничтожить «Европу» в случае чрезвычайных обстоятельств.
***
— Ты ведь знал об этом! Знал! — Онжилай в бешенстве смотрел на Диброва. Они стояли друг напротив друга в широком проходе между терминалами. — Как ты теперь собираешься диктовать свои условия, а? Чем мы будем защищаться? Предлагаешь крыть их матом по связи?