— Вайан, мы должны купить хоть что-нибудь. В сентябре я уезжаю, и, прежде чем это произойдет, мои друзья должны узнать, что их деньги пошли на покупку дома. А тебе нужно найти крышу над головой, не дожидаясь выселения.
— Не так уж просто купить землю на Бали, — говорит она. — Это тебе не пойти в бар и купить пива. Может потребоваться много времени.
— У нас нет времени, Вайан.
Но она лишь пожимает плечами, и я в который раз вспоминаю, что балинезийцы считают время «резиновым», то есть относительным и гибким понятием. Когда я говорю «четыре недели», для Вайан это означает совсем не то, что для меня. В сутках у Вайан необязательно двадцать четыре часа; день может быть длиннее или короче, в зависимости от его духовной и эмоциональной природы. Как в случае с моим старым лекарем и его неопределенным возрастом, иногда дни можно сосчитать, а иногда взвесить.
Тем временем выясняется, что я недооценила стоимость недвижимости на Бали. Поскольку здесь все очень дешево, неизбежно начинаешь думать, что и земля также стоит дешевле, чем везде, однако это заблуждение. Земля на Бали стоит почти столько же, сколько в Вестчестер-Каунти, в Токио или на Родео-Драйв. Это нарушает все законы логики, так как после покупки землю просто невозможно окупить, действуя традиционными логическими методами. Заплатив около двадцати пяти тысяч долларов за аро земли (аро — единица измерения, в переводе на английский «чуть больше парковочной площадки для внедорожника»), можно построить на ней магазинчик, где вы будете продавать один батиковый саронг одному туристу в день до конца жизни, получая ежедневную прибыль примерно в семьдесят пять центов. Это просто бессмысленно.
Однако та горячность, с которой балинезийцы ценят свою землю, выходит далеко за рамки экономической целесообразности. Поскольку на Бали владение участком земли по традиции считается единственным «настоящим» критерием богатства, местные воспринимают собственность сродни тому, как племя масаи воспринимает скот, а моя пятилетняя племянница — блеск для губ: ее не может быть слишком много; заполучив собственность во владение, вы никогда не должны с ней расставаться; конечной целью является заполучение как можно большего количества собственности в мире.
Кроме того, в течение всего августа, совершая путешествие в загадочную Нарнию индонезийской недвижимости, я постепенно выясняю, что на Бали почти невозможно отыскать участок земли, выставленный на продажу. Когда балинезиец продает землю, он не хочет, чтобы другие люди узнали, что его земля продается.
Когда балинезиец продает землю, он не хочет, чтобы другие люди узнали, что его земля продается. Кому-то может показаться, что реклама полезна, однако балинезийцы думают иначе. Если земледелец на Бали продает землю, значит, ему срочно нужны деньги — а это унизительно. Более того, если соседи и родственники узнают, что вы продали участок земли, это означает, что у вас появились деньги, — и все тут же захотят одолжить эти деньги. Поэтому узнать о том, что земля продается, можно только по слухам. Все сделки по купле-продаже земли совершаются под покровом секретности и украдкой.
Бывшие граждане западных стран, услышав, что я пытаюсь купить землю для Вайан, тут же собираются вокруг меня и делятся предостерегающими рассказами о собственном ужасном опыте. Они предупреждают, что при совершении сделки по покупке недвижимости никогда нельзя точно сказать, что происходит на самом деле. Земля, которую вы «покупаете», может на самом деле и не принадлежать человеку, который ее «продает». Человек, который показывает участок, может оказаться вовсе не хозяином, а сердитым племянником того самого хозяина, который пытается отыграться на дяде за какую-нибудь старую семейную ссору. Не надо и рассчитывать, что вам когда-нибудь удастся точно определить границы участка. Земля, купленная под дом вашей мечты, впоследствии может оказаться «слишком близко к храму», и вы попросту не получите разрешение на строительство (а в этой крошечной стране примерно двадцать тысяч храмов, поэтому найти участок, расположенный не вблизи храма, как понимаете, очень сложно).
Нельзя забывать и о том, что ваш дом вполне может оказаться на склоне вулкана и на границе разлома. Говоря «разлом», я имею в виду не только геологическое явление. Со стороны Бали кажется райским островком, однако не стоит забывать, что он находится в Индонезии, которая является самой многочисленной исламской страной в мире, нестабильной по определению, коррумпированной насквозь — от верхов законодательной власти до того парня, что заправляет бензином вашу машину и делает вид, что залил полный бак В любой момент здесь может грянуть революция, и победившие вполне могут присвоить всю вашу собственность. Под дулом пистолета.
Я совершенно неподготовленный человек, чтобы заниматься этими сомнительными делами. То есть, конечно, на моем счету бракоразводный процесс в штате Нью-Йорк, но это же совсем другая история. Тем временем восемнадцать тысяч долларов, собранные мной, моими родственниками и близкими друзьями, лежат себе на банковском счету у Вайан в форме индонезийских рупий. А эта валюта уже не раз обесценивалась совершенно внезапно, превращая накопления в дым. Вайан должна освободить помещение лавки в сентябре, примерно тогда, когда мне пора будет уехать из страны. То есть через три недели.