— А меня с моим «макаровым»? — вопросом на вопрос ответил Богдан.
Они еще помолчали.
— А ведь не пустят, — сказал Баг.
— Я бы сейчас чего-нибудь выпил, — сказал Богдан.
Баг искоса глянул на напарника, а потом задумчиво и оценивающе посмотрел на стоящую на полу бутылку.
— У меня там, кажется, осталось на дне несколько капель, — сказал он. — Тебе хватит?
Императорская резиденция Чжаодайсо,
26 день шестого месяца, первица,
день
Торжественный прием проходил для Богдана словно бы в ледяном тумане.
Он так и не решился выпить хотя бы каплю — не хватало еще, отвозя жену на воздухолетный вокзал, быть за рулем в нетрезвом состоянии. От усталости и потрясений он был ровно мертвый. Все, что оставалось в нем живого — жило лишь благодаря мягкому, солнечному воспоминанию о прощании с Фирузе. Хотя жена смотрела на него уже с почти неприкрытой укоризной — не делая, впрочем, никаких замечаний; она была ласкова, как всегда, и покладиста, как всегда, но смотрела осуждающе. А вот Жанна, тоже поехавшая проводить преждерожденную сестрицу, смотрела уже откровенно озадаченно.
Богдан, не чуя под собой ног, явился домой в десятом часу утра, наскоро привел себя в порядок, перекусил, переоделся в дворцовое парадное платье и прямо в нем, потому что иначе не успел бы после проводов во дворец, повез своих женщин к вокзалу, торопясь успеть на первый сегодняшний рейс в Ургенч.
Уже у самых проходных турникетов верная Фирузе обняла его, коротко всплакнула и сказала: «Береги себя, Богдан. Нельзя столько работать. Подумай о семье». Сказав это, она повернулась к Жанне, неловко переминавшейся чуть поодаль, и проговорила: «Теперь ты поняла, как он нуждается в заботе и опеке?» — «Ох, поняла!» — от души ответила молодица.
А когда Фирузе ушла, они остались вдвоем. Было уже сильно за полдень. Наверное, с минуту оба молчали, а потом Жанна, чуть принужденно улыбнувшись, сказала: «Ты очень устал, милый. Боюсь, тебе не следует в таком состоянии садиться за руль. Я отвезу тебя в Чжаодайсо, оставлю повозку на стоянке и вернусь домой на такси, — запнулась и добавила: — И стану тебя ждать». Слезы умиления выступили в уголках глаз Богдана, он благодарно обнял юную красавицу за ее узкие плечи одной рукой и несильно прижал к себе. Жанна горячо прильнула, дрожа — и они впервые поцеловались.
А теперь парчовая, золоченая, сдержанно гудящая благоговейная толпа под мелодичный множественный перезвон медленно втягивалась в центральные врата зала Взаимодополняющего Слияния, и рядом с Богданом был лишь его замечательный напарник с романтично забинтованной рукой, бодрый, свежий и полный сил. И даже эрготоу от него почти не пахло: видимо, Баг успел пожевать ароматных мятных шариков и съесть отрезвляющего рыбного супа пяти вкусов.
Баг наклонил голову к Богдану, и на высокой парадной шапке тихо звякнул удостоверяющий его принадлежность к силовому ведомству серебряный бубенец с красной яшмой внутри.
— Не представляю, как я сдержусь, когда покажется Хаммер, — тихонько проговорил Баг. — Если принцесса или хотя бы князь не ткнут в него пальцем и не скажут: «Подлый заказчик!» — просто не представляю…
— У нас нет никаких доказательств, — безнадежно ответил Богдан. — Если бы мы рискнули оставить Ясу у Ландсбергиса и дождаться, когда она окажется у Шмороса, чтобы взять с поличным уже его самого…
— Это был бы совершенно запредельный риск.
— В том-то и дело. И, кроме того, передача наверняка была бы осуществлена через многих посредников, и скорпион тут же бы надежно спрятал добычу… А чтобы требовать через международную полицию обыска в его бесчисленных особняках, нам опять-таки потребовались бы неопровержимые доказательства…
— И еще не факт, что нашли бы.
— Точно.
Постепенно удостоенные приема заполнили предназначенную для них часть огромного зала, равномерно распределившись в пространстве между двенадцатью алыми колоннами, символизировавшими двенадцать созвездий Зодиака. В первых рядах Баг разглядел рыжеватую бороду великого наставника Баоши-цзы. С пресс-галереи в зал и на тронный помост, покамест еще скрытый алой ширмой, украшенной вязью из тканых золотом иероглифов «Взаимодополнение» и «Слияние», целились вниз бесчисленные телекамеры и микрофоны.
В первых рядах Баг разглядел рыжеватую бороду великого наставника Баоши-цзы. С пресс-галереи в зал и на тронный помост, покамест еще скрытый алой ширмой, украшенной вязью из тканых золотом иероглифов «Взаимодополнение» и «Слияние», целились вниз бесчисленные телекамеры и микрофоны.
Вдоль стен навытяжку стояли отборные вэйбины из Управления внутренней охраны в изукрашенных одеяниях; сверкающие алебарды с алыми кистями в их руках частоколом глядели в потолок.
Величаво и неспешно лавируя между приглашенными и раздавая благословения, к напарникам приблизился сам патриарх. К стыду своему, Баг и Богдан заметили его уже тогда, когда его святейшество Сила Третий был совсем близко, и едва успели склониться в почтительном поклоне.
— Поднимите головы, чада возлюбленные, — мягко сказал патриарх. — Я сошел в зал специально повидаться с вами.
И Багу, и Богдану показалось, что в светлом взгляде патриарха, устремленном на них, скользнуло сострадание.