Скорость света, проходящего через магическую ауру, подобную той, которая окружает Диск, довольно низка, ненамного выше скорости звука в менее тонко настроенных вселенных. Однако свет по-прежнему оставался самым быстрым из того, что встречалось в округе, за исключением — в моменты, схожие с этим, — Ринсвиндова ума.
Волшебник в один миг понял, что Двацветок собирается испробовать на деле свою особую разновидность лингвистики. А стало быть, он начнет громко и медленно вещать на родном языке.
Локоть Ринсвинда дернулся назад и заехал Двацветку под ложечку. Когда задохнувшийся турист поднял полные боли и изумления глаза, Ринсвинд поймал его взгляд, вытащил изо рта воображаемый язык и отрезал воображаемыми ножницами.
Когда задохнувшийся турист поднял полные боли и изумления глаза, Ринсвинд поймал его взгляд, вытащил изо рта воображаемый язык и отрезал воображаемыми ножницами.
Второй рептилеонавт — так называлась профессия этих людей, которым суждено было вскоре отправиться к Великому А'Туину, — оторвался от заваленного картами стола и озадаченно посмотрел на происходящее. Его широкий героический лоб сморщился от затрачиваемых на речь усилий:
— ?Hшr yu latruin nшr u?
Ринсвинд улыбнулся, кивнул и подтолкнул Двацветка в его сторону. И мысленно вздохнул с облегчением, увидев, что турист внезапно заинтересовался лежащим на столе большим латунным телескопом.
— !Sooten u! — скомандовал сидящий рептилеонавт.
Ринсвинд кивнул, улыбнулся и, сняв с полки один из больших шлемов, со всей силы опустил его на голову крульца. Тот тихо крякнул и упал.
Второй рептилеонавт успел сделать всего один шаг, прежде чем Двацветок непрофессионально, зато эффектно врезал ему по макушке телескопом. Рептилеонавт свалился поверх своего коллеги.
Возвышающиеся над побоищем Ринсвинд и Двацветок посмотрели друг на друга.
— Ну хорошо, хорошо! — рявкнул Ринсвинд. Он ясно сознавал, что проиграл некий поединок, хотя какой именно, пока не был уверен. — Можешь ничего не говорить. Там, снаружи, кто-то ждет, что через пару минут эти типы выйдут отсюда в костюмах. Наверное, они приняли нас за рабов. Помоги мне спрятать их за занавесками, а потом, потом…
— Мы наденем костюмы, — сказал Двацветок, поднимая второй шлем.
— Точно, — согласился Ринсвинд. — Знаешь, как только я увидел эти костюмы, сразу понял: все закончится именно тем, что я буду носить один из них. Не спрашивай, откуда я об этом узнал. Просто это чуть ли не самое худшее, что могло с нами случиться.
— Ты сам говорил, что нам некуда бежать, — огрызнулся Двацветок. Его голос заглушала верхняя половина костюма, который Двацветок упорно натягивал через голову. — Все, что угодно, лишь бы не быть принесенным в жертву.
— Как только у нас появится шанс, мы сделаем ноги, — предупредил Ринсвинд. — Не заблуждайся на этот счет.
Он с яростью сунул руку в рукав костюма и треснулся лбом о шлем. На мгновение ему пришло в голову, что кто-то наверху наверняка за ним присматривает.
— Огромное спасибо, — горько поблагодарил он своего ангела-хранителя.
На самом краю города и страны Крулл располагался огромный полукруглый амфитеатр, вмещающий несколько десятков тысяч человек. Одной стороной полукруглая сфера весьма элегантно открывалась в облачное море, которое, бурля, поднималось над лежащим далеко внизу Краепадом. Сейчас все места в амфитеатре были заняты, и толпа начинала проявлять нетерпение. Она собралась здесь, чтобы посмотреть на двойное жертвоприношение и запуск огромного бронзового пространственного корабля. Ни то ни другое пока не осуществилось.
Архиастроном подозвал к себе главного распорядителя запуска.
— Ну? — сказал он, вкладывая в междометие целый словарь гнева и угрозы.
Главный распорядитель побледнел.
— Никаких новостей, господин, — ответил он и со срывающейся оживленностью добавил: — Но вашему светлейшеству будет приятно услышать, что Гархартра пришел в себя.
— Об этом он еще успеет пожалеть, — заметил архиастроном.
— Да, господин.
— Сколько времени у нас осталось?
Распорядитель запуска взглянул на быстро поднимающееся солнце.
— Тридцать минут, ваше светлейшество. После этого Крулл начнет удаляться от хвоста Великого А'Туина, а тогда «Могучий Вояжер» свалится прямиком в межчерепаший пролив. Я уже установил всю автоматику, так что…
— Ладно, ладно, — перебил архиастроном, взмахом руки отсылая его прочь.
— Запуск должен состояться. Да, и не спускайте глаз с гавани. Когда этих несчастных поймают, я собственноручно предам их казни и сделаю это с огромным удовольствием.
— Да, господин. Э-э…
Архиастроном нахмурился.
— Ты что-то еще хочешь сказать, раб?
Распорядитель запуска сглотнул. С ним поступили очень нечестно, он был скорее магом-практиком, нежели дипломатом. Как раз поэтому кое-кто из мудрых голов позаботился о том, чтобы сообщение передал именно он.
— Из моря вышло чудовище, и сейчас оно нападает на корабли в гавани. Оттуда только что прибыл гонец.
— Большое чудовище? — уточнил архиастроном.
— Не особенно, хотя говорят, оно исключительно злобное, господин.
Правитель Крулла и Окружносети какое-то мгновение осмысливал эту новость, после чего пожал плечами.