Ну, хотя бы потому что я улечу с этой планеты. А если даже и задержусь здесь на какое-то время, то она будет помнить что это именно я не нашел убийцу. Хотя и мог. И конечно, основным чувством которое она будет ко мне испытывать, станет презрение. С другой стороны, если я расскажу как умер Ухул, она меня возненавидит.
Почему? Откуда я знаю? Просто так и будет. Так устроено в этом мире. И выбор собственно, у меня небогатый.
Ненависть или презрение. Почти одинаковые чувства, что сильно затрудняет выбор.
Хотя нет, не совсем. К ненависти прилагается крушение мира хорошей девочки Айбигель, осознание того, что она любила чудовище, а стало быть отвращение к себе…
Вот она, причина! Айбигель возненавидит меня за то, что я позволил ей испытать к себе самой отвращение. И это так же верно, как то, что я сейчас сижу в кресле с закрытыми глазами. А напротив меня сидит Маута, лихорадочно пытающаяся придумать как сложить два и два, да так чтобы в результате у нее в руках появилась царица личинок.
И стало быть мне придется выбрать презрение.
Забавно. Банкиры, сейфы которых я вскрывал имели право испытывать ко мне это чувство. И конечно испытывали. Наряду с ненавистью. Но сейчас-то за что? За то, что благодаря моим усилиям убийца шестерых мыслящих получил по заслугам? И не является ли это благим поступком?
Нет, я конечно получил и награду. Кабланды больше не станет приставать ко мне с этими идиотскими вызовами на поединок. Более того, если я каким-то чудом задержусь на Бриллиантовой, никто и словом не обмолвится о моем прошлом.
Разве этого мало?
Вот только, вся беда в том, что получил я эту награду не за то что совершил благое дело, а потому, что благодаря мои действиям, компаньон кабланды теперь станет председателем совета мыслящих инопланетного района Бриллиантовой. Иначе говоря, получит эту планету в свое полное распоряжение.
И пусть кто-нибудь после этого скажет мне хоть слово о вселенской справедливости… пусть только заикнется.
А вообще, какого черта я об этом сейчас думаю?
Надо плюнуть на все и грохнуться спать. Спать.. спать…
Я помотал головой и с усилием открыл глаза.
Спать пока еще было рановато.
Где-то неподалеку, может быть в ближайшей гостинице, была царица личинок. И мне надо было ее найти. Во избежание объявления на планете чрезвычайного положения. Для того чтобы Бриллиантовая окончательно не превратилась для меня в смертельную ловушку.
Поэтому, спать я буду потом. А сейчас нужно действовать.
Я встал. Потянулся. Подумал что неплохо было бы закурить сигарету. И еще я подумал, что мне надлежит отделаться от Мауты, хотя бы на пару часов. Для того, чтобы она не мешалась под ногами.
И я даже почти уже придумал как это сделать. Но тут, вдруг, Мараск сказал:
— Хм… если я не ошибаюсь, теперь тебе осталось только найти царицу личинок?
— Точно, — подтвердил я.
— Ну так вот, можешь не тратить зря силы.
— Почему? — машинально спросил я.
— Потому, что эта самая царица личинок я и есть.
Первой же моей мыслью было что он полный кретин. Потому что более неудачный момент для подобного признания найти было чрезвычайно трудно.
Первой же моей мыслью было что он полный кретин. Потому что более неудачный момент для подобного признания найти было чрезвычайно трудно.
А Маута уже поднималась из кресла. И рука ее выдергивала из-за пояса бластер. А у меня не был активизирован симбиот. И я знал что активизировать его я уже не успею. А стало быть, надо рассчитывать только на свои силы.
И пока все эти занимательные мысли проносились у меня в голове, тело мое, каким-то непонятным образом действовало, тоже хваталось за оружие, выдергивало его из-за пояса…
А я знал, я чувствовал что конечно не успею. И Маута выстрелит первой, уложит меня наповал, заберет царицу личинок и в течении ближайшего получаса улетит с Бриллиантовой…
А потом вдруг выяснилось что я все же успел, поскольку ствол бластера Мауты все еще поднимался, а ствол моего уже был нацелен точнехонько кошане в лоб.
И наверное Маута могла еще успеть прострелить мне например ногу. Но только, ее натренированное тело, прежде чем она сообразила что происходит, отреагировало должным образом, швырнуло бластер на пол и плюхнулось обратно в кресло.
А секунд десять спустя я позволил себе снять палец со спускового крючка, и даже слегка опустить ствол бластера.
— Прошу прощения, — сказал Мараск. — Я и не предполагал что вы прореагируете таким образом. Гм… так бурно.
— Предполагать надо было, — прорычал я. — А что если бы мы сейчас друг друга подстрелили?
Краб-кусака выбил зубами короткую дробь, и более не произнес ни звука.
Пнув оружие кошаны так, что оно отлетело куда-то в угол, я осторожно присел на подлокотник кресла. Свой собственный бластер я положил на колено.
Если Маута попытает на меня напасть, я успею его схватить.
— Рассказывай, — приказал я Мараску.
Краб-кусака задумчиво помахал клешнями, потом сказал:
— О чем говорить? Я и есть царица личинок. Теперь ты должен решить станешь ли моим покровителем.
— Врешь ты все, — решительно заявила Маута. — Царица личинок, она женского рода.
— А кто тебе это сказал? — полюбопытствовал Мараск. — Титул царица личинок приобретает женский род лишь при переводе на всегалакт. Понимаешь, что я имею в виду?