— Стало быть на кладбище инопланетного района могилу старины Эда искать бесполезно? — уточнил я.
— Совершенно верно. Можно попытаться добыть кости, но аборигенам почти наверняка не понравится если в хранилище их предков вторгнутся инопланетяне.
Я хмыкнул.
Все правильно. Все так и должно было быть. Все учтено могучим ураганом.
Чтож, ничего не остается как заняться Ухулом. А для того чтобы выведать о нем побольше, нужно поговорить с кем-то кто знал его хорошо. Так, как например милая девочка Айбигель.
Буду надеяться, что тут мне повезет больше.
— У меня есть дело, — сказал я. — Если вдруг заявится Медок или Маута, скажи что я через часок буду.
— Куда ты собрался? — спросил Мараск.
— Надо сходить и проверить кое-какие соображения, — сказал я.
— Это уже прогресс, — заявил Мараск. — Полчаса назад ты вообще не знал куда ткнуться.
— А сейчас знаю.
Сказав это я покинул резиденцию. Может быть, даже слишком поспешно чем этого требовали приличия.
Сделано это было чтобы избежать дальнейших вопросов помощника центуриона. Не то чтобы мне нечего было на них ответить… Скажем так, просто мне не очень хотелось на них отвечать. Если я вздумаю соврать, то вполне возможно он об этом догадается. Не очень-то я верю во все эти басни о принципах, мешающих покопаться в чьей-то голове, тому кто умеет это делать.
Я был еще мог поверить в эти заявления, если бы Мараск был из тех, с кем я съел пуд соли. Впрочем, о каком пуде соли может идти речь, если помощника центуриона я знаю всего лишь менее двух суток?
И вообще, получается что Мараск находится в курсе всех событий связанных с поисками убийцы. При этом, кроме язвительных замечаний и туманных советов, никакой реальной помощи от него так до сих пор и не было.
Идеальная позиция стороннего наблюдателя. Может быть, он не только наблюдатель?
Остановившись, я оглянулся на резиденцию, от которой отошел уже шагов на двадцать.
Мараск! А может он…
Да нет, какая ему с этого корысть? Глупости все это. И вообще, мне срочно надо поговорить с хорошей девочкой Айбигель. Поэтому, не стоит себе забивать голову всякой чепухой.
Я снова двинулся в сторону космопорта.
Мне предстоял важный разговор, и было бы совсем нелишне его предварительно обдумать. Осечки быть не должно.
Шагов через пять я выкинул все мысли о Мараске из головы. И все-таки… все-таки… У меня было ощущение, что какая-то забавная мысль спряталась на самом дне моего подсознания, временно там затаилась и только ждет своего часа.
20.
Войдя из прохладной ночной темноты в тепло и яркий свет космопорта, я увидел что его зал пуст. Видимо, как раз в этот момент желающих покинуть Бриллиантовую не было.
Войдя из прохладной ночной темноты в тепло и яркий свет космопорта, я увидел что его зал пуст. Видимо, как раз в этот момент желающих покинуть Бриллиантовую не было. А если кто-то и прилетел, то не стал задерживаться в космопорте и проследовал в гостиницу.
Тем лучше. Стало быть, нашей беседе с Айбигель никто не помешает.
Я прошел в дальний конец зала. Рядом с тем служащим, который досматривал мой багаж, теперь стоял еще и низкорослый, кряжистый таск, в чуть поблескивающим защитном костюме и с боевым бластером на боку.
Ну да, Медок не обманул. Не только приказал просматривать багаж более тщательно, но и приставил одного из охранников своего банка, для того чтобы кто-то не попытался пробиться на космодром силой.
Когда я подошел к барьеру, таск явно насторожился. Он даже положил руку на бластер. Похоже, Медок дал четкие инструкции без его разрешения меня на космодром не пускать. Вдруг я все-таки решусь захватить корабль?
— Где мне найти Айбигель? — спросил я у усатого служащего космопорта.
— Зачем она вам? — поинтересовался тот.
— Мне нужно с ней поговорить.
— Хорошо. Она сейчас придет. Подождите вон там.
Служащий махнул рукой в сторону длинного ряда пустых кресел.
— Благодарю, — сказал я.
Устроившись в одном из кресел, я стал наблюдать как служащий о что-то говорит в бормоталку. Вот он сунул ее карман и кивнул мне. Это наверняка означало что все хорошо и Айбигель сейчас выйдет. А мне стало быть надо еще подождать.
И подожду. Что же мне еще остается делать?
Я закурил и стал смотреть как сигаретный дым сначала свивается в причудливой формы облачка, а потом растекается в воздухе, и окончательно растворяется.
Очень философичное занятие. Наводящее на мысли.
О чем?
Ну, например, о том, что на самом деле я пока блуждаю в кромешной темноте. Безусловно, у меня есть одна догадка, но подтвердится ли она зависит от ответов Айбигель на мои вопросы.
Что будет если выяснится, что я опять ошибаюсь? Действовать так, как предлагал Медок? За час до истечения срока отправиться в город аборигенов и попытаться обнаружить убийцу чисто наугад обыскивая жилые дома? Вряд ли это безумное предприятие закончится успехом, ибо представляет из себя не более чем хватание утопающим за соломинку.
«Стоп, — сказал я себе. — А не слишком ли рано ты празднуешь труса? Выше голову, гвардия. Удача любит тех, кто не при каких обстоятельствах не вешает нос.»
Выдохнув очередную порцию дыма, я не удержался и хмыкнул.
В моем положении запросто мог приуныть даже самый отчаянный оптимист. Уж больно он было незавидным.