— Угу, именно так, — согласился краб.
Я бросил на него задумчивый взгляд.
Все-таки, подобное упрямство ни может не вызывать некоторой доли уважения. И вообще, этот Мараск может быть мне очень полезен. Поэтому, вероятнее всего, сейчас, когда я поставил его на место, имеет смысл попытаться наладить отношения.
— В таком случае, — промолвил я. — Ты должен выполнять свои обязанности.
— Безусловно.
— Самая первая из них, это ввести меня в курс дела.
— Другими словами, я должен тебе рассказать в чем состоят обязанности центуриона инопланетного района?
— Нет. Это я знаю.
— А откуда? Не хочешь же ты мне сказать, что работал центурионом до того как появился на этой планете?
— Нет.
— В таком случае…
Отметив, что разговор кажется пошел в том направлении, которое меня не совсем не устраивает, я резко сказал:
— Догадки насчет моего прошлого, может оставить при себе. Сейчас меня интересуют лишь факты касающиеся смерти трех центурионов. Все, что тебе об этом известно. Будешь ты со мной работать или нет?
Подобное обращение, видимо, Мараску не очень-то понравилось. Впрочем, пару раз щелкнув зубами, он все же сказал:
— Ладно, будем работать. Только, предупреждаю, действуя таким образом, ты наверняка продержишься даже меньше чем предыдущие двое центурионов.
— А сколько продержались они? — полюбопытствовал я.
— Оба, в сумме, около суток.
Я кивнул.
Ага, теперь понятно почему резиденция осталась в первозданном виде, такой какой она была при первом центурионе. Те двое, появившиеся вслед за ним, видимо, не успели даже распаковать чемоданы.
— А тот кого убили первым?
— Старина Эд проработал на этой планете более двадцати лет. Он был настоящим профессионалом, и выполнявший свои обязанности безукоризненно, не жалея для работы не сил, ни…
— Стоп, — сказал я. — Это понятно. Меня интересует не то, как здорово он выполнял свои обязанности. Мне хочется знать почему его ухлопали. И самое главное — кто?
— Может быть ты желаешь чтобы я, кроме этого, еще поймал и доставил сюда убийцу? Откуда я знаю? Ухлопали — и все. Причем, чисто, ни оставив никаких следов. Так же как и последующих двух. Все они легли спать, и не проснулись. Причем, никто в резиденцию не входил.
Я хмыкнул.
Бред какой-то получается. Что-то наподобие детской страшилки. «Жуткая тайна комнаты с красным пятном на стене.»
— А кто обнаружил что он умерли?
— Я.
— Ну да, ты стало быть, ночуешь здесь?
— Безусловно. Если ты успел заметить, ног у меня нет.
Я покосился на краба.
— А это что?
— Это — мой рот. То, чем я разговариваю, а также ем. Далеко удаляться от меня он не может. Дошло?
Вот это была новость!
— Стало быть я…
— Прежде всего ты разговариваешь повернувшись ко мне спиной. Кажется, даже у вас, людей, это считается невежливым. Поэтому, для начала, повернись ко мне лицом, и наберись наглости чтобы сказать будто понимаешь хоть что-то в инопланетянах.
Тут он меня безусловно уел. Только, это еще не повод сдавать позиции.
Спрыгнув с барьера, я повернулся лицом к Мараску и сказал:
— Ну…
— Не ну, а слушай дальше, — отрезал он. — Еще раз повторяю. Никто в резиденцию в момент смерти центурионов не входил. Все они спали спокойно, без сновидений. А потом, без всякой причины, у них остановилось сердце. Просто остановилось — и все.
Я хотел было еще раз напомнить Мараску кто в этой конторе на данный момент хозяин, но не стал, поскольку мне, вдруг, пришла в голову одна очень интересная мысль.
— А откуда ты знаешь что снилась убитым, и как ты определил момент их смерти, если они спали отделенные от тебя по крайней мере двумя кирпичными стенами и одной комнатой? Только не надо мне рассказывать что как раз в момент смерти ты совершенно случайно решил проведать как там спит твой начальник. И так, три раза подряд. Насколько я помню, пару минут назад ты заявлял что ног у тебя нет, а рот твой далеко отходить не способен. Или все таки может?
Внутри меня теплилась крохотная надежда. Если я сейчас сумею поймать этого наглеца на лжи, а потом выдавить из него признание… В конце-концов, он признается что в момент смерти центурионов был здесь. Может быть ларчик открывается гораздо проще чем я думаю?
— Конечно — не может, — совершенно спокойно заявил Мараск. — Я могу управлять им в пределах этой комнаты. Однако, определить как себя чувствует живой объект, мне удается на несколько большем расстоянии.
Вот это была новость.
— Стало быть, ты телепат? — ошарашено спросил я.
— Да, я телепат, — с достоинством сообщил Мараск. — Только, зря ты испугался. Этика нашей расы запрещает нам прослушивать мысли существ, которых мы не считаем своими врагами.
— А я…
— Нет, — отрезал помощник центуриона. — Ты — наглец, тупица и хам, но в разряд врагов я тебя не внес. Пока.
Угу, вот такие значит фокусы.
Швырнув на пол давно погасший окурок, я вытащил из кармана новую сигарету, и прикурил ее.
Получается, у меня в подчинении телепат. Плохо это или хорошо? Плохо, потому, что он может быть в данным момент, читает мои мысли. Всем этим высказываниям насчет этики я не сильно-то и верил. Хотя, собственно, что в этом ужасного? Несомненно, за свою жизнь, этот Мараск начитался мыслей самых разнообразных созданий до одурения. Ничего особенно нового в моих он не обнаружит.