— Тихо, господа! — воззвал полковник. — Никто шпиона казнить не будет.
Я облегченно выдохнул.
— Я его сам придушу, — закончил он, оглаживая бакенбарды. — Своими руками.
— А это что такое? — нахмурился вдруг поручик. Он тряхнул транспарантиком «Вся власть…».
Транспарантик развернулся, выронив из складок четырехугольный кусочек картона.
— Визитная карточка, что ли, какая? «Ба… Барон Рудольф Марк… — прочитал поручик, — Опель…герцх…айзен. Колдун и многознатец. Петроград… Садовая, 328. Не стучать. Не звонить. Не беспокоить».
И тут же страшная тишина повисла в зале. Лысина мгновенно протрезвевшего поручика покрылась крупными каплями пота. Один из прапорщиков, закатив глаза, рухнул в обморок. Денщик Ванька с ужасом посмотрел на меня и в отчаянии трахнул себя табуреткой по голове. Даже бакенбарды дородного полковника съежились и потемнели, как бумага в огне.
Я поднялся, отряхиваясь. Офицеры шарахнулись в разные стороны. Нет, все-таки хорошо, что я не проверял карманы, перед тем как выйти на разведку.
— Барона лично знать изволите? — дрожащим голосом поинтересовался полковник.
— Близкий друг и практически родственник, — сурово подтвердил я.
Взвизгнув, потерял сознание второй прапорщик.
— Итак, господа офицеры, — поправив на голове шляпу, проговорил я, — как вы уже догадались, я прибыл прямо из ставки Барона для проведения инспекции города.
Хороший же вы мне прием устроили!
— Мы же не знали… — забормотал полковник, втягивая голову в плечи, уменьшаясь в росте, уничтожаясь на глазах. — Мы же действовали сообразно с обстановкой… Вы ведь сразу не представились… Позвольте вас угостить-с…
— Шутки в сторону! — отрезал я. — И угощение — в сторону! Где вверенное вам войско?
— Все здесь! — преданно щелкнул каблуками полковник.
— Не понял?
— Так точно — все здесь! Весь состав: двадцать три офицера и денщик Ванька, которого я сейчас же поджарю на медленном огне за непростительную дезинформацию!
— Не понял, — развел я руками. — А солдаты где? Пехота? Артиллерия? Кавалерия? Где?
Полковник глупо хихикнул:
— Вы, ваше превосходительство, Михаил Рюрикович, наверное, подзабыли немного… Два пехотных взвода, которыми непосредственно я командовал, отосланы в ставку. Барон оставил нам только ночной патруль.
— А, ну да… — несколько обескураженно выговорил я. — Забыл, действительно… Ночной патруль, да… И как же вы удерживаете город при помощи одного только ночного патруля?
На секунду тень подозрения мелькнула в расширившихся глазах полковника.
— Вы, наверное, ваше превосходительство, опять забыли… — начал он.
— Отставить сомнения! — рыкнул я. — Да, я забыл! Имею право! Я, урожденный великий князь, не привык к тому, что меня хватают, бьют и обыскивают грязными лапами, как какого-то преступника! Забыл! Испытал сильнейшее нервное потрясение и все напрочь забыл! Стресс, понимаете ли…
— Так точно, понимаю! — снова вытянулся — руки по швам — полковник. — Разрешите доложить?
— Докладывай! — разрешил я.
— В сумерки на улицы города, охраняемые ночным патрулем, не осмеливаются выйти не только местные жители, но и мы сами, — отчеканил полковник. — При таком положении дел удерживать город проще простого. Пусть кто-нибудь попробует занять Волынск! Благодаря Барону, новая власть не продержится и минуты, после того как зайдет солнце. А мы уж — до дальнейших распоряжений — здесь, в ресторане, отсидимся…
«Понятно, — подумал я. — Какой-нибудь пугающий фантом — вроде того что я сам сотворил в лесу. Очень умно. Очень страшно. Для тех, конечно, кто не понимает, в чем дело. А что вражеские войска состоят только из двух десятков полупьяных офицеров — это мне на руку. Сегодня же Волынск будет наш! Аи да я! Аи да разведчик! Взял и узнал главную военную тайну. Рихард Зорге по сравнению со мной отдыхает, а Штирлиц — так вообще курит, Мата Хари — смолит как паровоз…»
— Устал, — сказал я, томно склонив голову, — уморился. Ведите меня в номера отдыхать. И чтобы без шампанского, роялей, девочек и прочих плебейских штучек. Мягкая постель, ночная ваза и полная тишина!
— Как вашему превосходительству будет угодно! — подскочил полковник. — Пройдемте-с…
Я шагнул было к выходу, но полковник почтительно ухватил меня за рукав:
— Куда вы, ваше превосходительство? Ведь солнце село уже! Темно! Нельзя на улицу выходить! Вы разве не читали объявление о комендантском часе?
— Читал… Ну и что? Прикажете мне здесь под столом ночевать? Где у вас наилучшие апартаменты?
— Наилучшие — в смысле наибезопаснейшие — апартаменты находятся в этом ресторане на втором этаже.
Позвольте вас проводить!
Ну вот еще. Не буду я здесь торчать всю ночь. Мне бы сейчас вернуться к своей дивизии, скомандовать: «Пехота, в штыки!» Вернее, «…в дубины!». «Кавалерия, начать перевоплощение в боевых волков! Артиллерия, готовь к бою булыжники — оружие пролетариата! Клыки, зубы и когти наголо!»
И — в атаку! И выбить, к моей уважаемой чертовой бабушке Наине Карповне, спившееся офицерье!
— Не буду ночевать в кабаке! — закапризничал я. — Это ниже моего аристократического достоинства. В городе есть приличная гостиница?
— Была… — недоуменно вороша бакенбарды, проговорил полковник, — но мы ее сожгли… нечаянно… когда впервые смешали итальянское искристое со смирновской водкой двадцать второго номера…