Глава XI
ПЕРЕЖИВАНИЯ ДЖОВИТЫ ФОЛЕЙ
Лисси Вэг была по очереди пятой отъезжающей. Прошло девять суток с того дня, как уехал из Чикаго Макс Реаль, до того дня, когда она, в свою очередь, должна была покинуть метрополию Иллинойса.
С каким волнением переживала она эту бесконечно тянувшуюся неделю, или, вернее, с каким волнением переживала ее Джовита Фолей! Она никак не могла успокоиться. Не ела, не спала — она не жила. Все приготовления к отъезду были сделаны на следующий же день после первого метания костей 1-го числа в восемь часов утра, а два дня спустя она заставила Лисси Вэг пойти с ней в Аудиториум, где должно было состояться второе метание игральных костей в присутствии все такой же многочисленной, все такой же взволнованной толпы. 5 и 7 мая произошли третье и четвертое метания костей. Еще сорок восемь часов — и судьба произнесет свой приговор подругам, которых больше не разделяли: они вдвоем составляли как бы одну личность.
Нужно, однако, выразиться более точно: Джовита Фолей всецело поглотила Лисси Вэг, а этой последней была предоставлена роль ментора, осторожного и рассудительного, которого, однако, не хотят никогда слушать.
Излишне говорить, что отпуск, который дал мистер Маршалл Фильд своей второй кассирше и своей главной продавщице, начался 16-го, на другой день после прочтения завещания. С этих пор обе молодые особы были избавлены от необходимости являться каждый день на Мадисон-стрит. Это несколько волновало более благоразумную из них, так как она сомневалась, сможет ли их патрон в том случае, если бы их отсутствие продлилось несколько недель, может быть даже несколько месяцев, обходиться без них.
— Мы сделали ошибку, — повторяла Лисси Вэг.
— Об этом все давно уже сказано, — отвечала Джовита Фолей, — но эту ошибку мы будем продолжать, пока это понадобится.
Говоря так, эта нервная, впечатлительная молодая особа не переставала ходить взад и вперед по маленькой комнате, занимаемой ими на Шеридан-стрит. Она то открывала единственный чемодан, в котором лежали белье и платье, приготовленные для путешествия, желая убедиться, что ничего не забыто, то принималась считать и пересчитывать имевшиеся у них деньги — все, что они сэкономили и превратили теперь в кредитные билеты и в золото, — которые не замедлят, конечно, поглотить гостиницы, железные дороги, экипажи и всякие неожиданности, к большому огорчению Лисси Вэг. И Джовита говорила об этом почти со всеми многочисленными жильцами этих громадных домов-ульев Чикаго, насчитывающих семнадцать этажей. Она то спускалась на лифте, то опять поднималась, едва ей удавалось узнать от кого-нибудь в толпе или из газеты какую-нибудь новость.
— Лисси, дорогая, — вскричала она однажды, — он уже уехал, этот мистер Макс Реаль! Только неизвестно, где он сейчас… Он не сообщил даже своего маршрута в Канзас!
Действительно, никакие старания местных хроникеров не в состоянии были найти следов молодого художника, о котором можно было получить известие не раньше 15-го, то есть спустя неделю после того, как Джовита Фолей и Лисси Вэг начнут свое путешествие по. Союзу.
— Знаешь, говоря откровенно, — сказала Лисси Вэг, — из всех наших партнеров этот молодой человек единственный, который меня интересует…
— Потому только, что он тебе пожелал счастливого пути? Не так ли? — ответила Джовита Фолей.
— И также потому, что он мне кажется достойным всяких милостей фортуны!
— Но после тебя, Лисси, надеюсь?!
— Нет, раньше.
— Понимаю… Если бы ты не была одной из «семи», то ты именно ему пожелала бы успеха, — ответила Джовита.
— Но я все равно и теперь ему этого желаю.
— Допустим. Но так как ты одна из участниц партии и я тоже в качестве твоей ближайшей подруги, то, прежде чем молить небеса за Макса Реаля, я предложила бы тебе подумать обо мне. К тому же, я тебе повторяю, никто не знает, где он, этот художник. Полагают, что недалеко от Форта Рилей, если только какой-нибудь несчастный случай не…
— Будем надеяться, что этого не случится, Джовита.
— Нужно надеяться, что не случится… Разумеется, разумеется, моя дорогая!
Такими словами, звучавшими в ее устах несколько иронически, Джовита Фолей отвечала обычно на замечания робкой Лисси.
Потом, чувствуя опять желание ее слегка подразнить, она прибавила:
— Ты никогда ничего не говоришь об отвратительном Томе Краббе, а ведь он тоже сейчас в дороге со своим провожатым… Он тоже едет в Техас… Может быть, ты желаешь успеха также и этому представителю ракообразных?
— Я желаю только, чтобы судьба не отослала и нас так далеко, Джовита!
— Пустяки, Лисси!
— Но не забывай, Джовита, что мы только женщины и что какой-нибудь соседний штат был бы для нас несравненно более удобен.
— Согласна, Лисси, но в то же время, если судьба не будет к нам настолько любезной, чтобы потворствовать нашей слабости, и отошлет нас к Атлантическому или Тихому океану или, наконец, к Мексиканскому заливу, то нам все равно придется этому подчиниться.
— Мы подчинимся, потому что ты этого хочешь, Джовита.
— Не потому, что я этого хочу, а потому, что так надо, Лисси. Ты думаешь всегда только об отъезде и никогда о приезде… о великом моменте прибытия в шестьдесят третью клетку.