— Наташа, ты, конечно вольна поступить, как тебе захочется, но если ты решишь остаться в нашем мире, тебе не нужно беспокоиться о будущем. Мы с тётей много говорили о тебе и решили после завершения дела с Гринверами пригласить переехать жить к ней.
— Два одиночества должны помогать друг другу? — раздался тихий голос.
Наташа вдруг поспешно отодвинулась. — Извините. Я… вам весь камзол слезами залила.
— Не беда, — улыбнулся маг. — Я этот камзол повешу в шкаф и буду любоваться на ваши слезы, как на сокровище.
Девочка против воли улыбнулась.
— Значит, для вас слезы девушек — сокровища? Вы их коллекционируете, доводя девушек до слез?
Гонс озадаченно почесал затылок, потом рассмеялся.
— Сдаюсь. Ляпнул не подумавши, за что сильно-сильно извиняюсь. Но камзол и в самом деле пустяк. Но что на счет моего предложения.
— Господин…
— Просто Гонс. Если не хочешь так, можешь называть меня дядя Гонс.
— Дядя??? Гм… — девочка озадаченно моргнула. — Я… постараюсь, дядя… Гонс. Только мне не хочется стеснять.
— Наташа, давайте поговорим серьёзно. Вы ведь вряд ли уже думали о том, как устроится в этом мире. Гринверы не оставят вас у себя, чем бы ни закончилось дело. Да вы и сами не останетесь. Или я не прав? — Наташа только кивнула. — Значит, вам очень скоро предстоит решать эту проблему. Я думаю, что вам стоит принять предложение тёти. И пусть вас не беспокоит материальная сторона вопроса. Мне почему то кажется, что ваше совместное проживание и сотрудничество очень скоро обогатит вас обоих как в прямом, так и в переносном смысле. Не отказывайтесь от помощи. Я понял, что вы — девочка сильная, но даже самым сильным людям порой нужна помощь.
Наташа задумалась, размешивая уже остывший чай в чашке. Гонс молчал, не мешая ей.
— Скажите, почему вы все это делаете для меня? Только честно.
— Честно? — теперь уже задумался маг. — Если честно, то не знаю. Мне просто стало жалко вас. Еще там, когда я увидел вас на полу в особняке Гринверов. Я тогда подумал о том, что наделал, что вы окажетесь в этом мире совсем одна, без чьей-либо помощи, без поддержки. Я тогда и пообещал для себя стать вам той поддержкой. А когда вы впервые улыбнулись… Знаете, когда вы улыбаетесь, то становитесь очень похожи на мою дочь… она погибла двадцать лет назад при нападении пиратов. Хотя характер у вас другой. Вы сильный человек, она была не такая. Мягкая, добрая, доверчивая, но не сильная. И вот когда я увидел вашу улыбку, во мне ожили воспоминания о ней я и понял, что ради вас сделаю что угодно. Так что тут я не шутил.
Наташа хлебнула холодный чай, поморщилась, подозвала официанта и попросили принести свежий.
— Спасибо, — вдруг прошептала она, не поднимая головы. — Спасибо… дядя Гонс.
Маг на мгновение замер, потом импульсивно придвинулся к девочке и обнял ее.
— Все в порядке, моя девочка. Все в порядке. Я всегда буду рядом. А моя тетя замечательная женщина. Вы поладите. Главное, не делай глупостей. Тебе сейчас тяжело, ты одна в этом мире оказалась. Но друзья и знакомые — дело наживное. А мы, надеюсь, станем тебе хорошими родственниками. Я понимаю, что глупость говорю… и понимаю, что никогда не смогу заменить тебе отца.
— Нет, — Наташа замотала головой. — Не надо мне его заменять. Отец — это отец. А вы… — Девочка подняла лицо и задорно улыбнулась. — А вы попробуйте стать не хуже.
— Я буду очень стараться, — искренне ответил Гонс.
Наташа отстранилась и приняла принесенный официантом свежий чай. Почему то на сердце было легко. Куда-то пропало отчаяние тех минут, когда девочка поняла, что домой она уже не вернется никогда. Разве можно назвать возвращением, если теряется собственное «я»? Если возвращаются только воспоминания, в которые ее первая половина, возможно, даже не поверит?
Наташа поспешно отвернулась и вытерла глаза.
Разве можно назвать возвращением, если теряется собственное «я»? Если возвращаются только воспоминания, в которые ее первая половина, возможно, даже не поверит?
Наташа поспешно отвернулась и вытерла глаза. А она-то уже надеялась, что справилась с собой. К счастью Гонс правильно понял состояние девочки, и вмешиваться не стал. Наташа вдруг поднялась.
— Давайте прогуляемся, господин Гонс. Что-то здесь… жарко стало.
Маг молча расплатился и вышел следом. Девочка стояла у двери, прислонившись к стене, и с тоской разглядывала небо. На стук двери она повернулась.
— Простите… мне надо привыкнуть к новому состоянию.
Маг щелкнул пальцами.
— Наташа, тут недалеко рынок есть. Я же помню, как вам пряник понравился. Хотите?
— Хочу, — слабо улыбнулась девочка. — Спасибо.
— Тогда прошу.
Неторопливая прогулка привела чувства девочки в порядок. Родившись в Душанбе и прожив всю жизнь в областном городе в глубине Россия, Наташа бывала на море только три раза и на всю жизнь запомнила утопающие в садах ослепительно-белые домики, сбегающие к морю тихие извилистые и тенистые улочки, шумное дыхание моря и хриплые крики чаек… Сбылась мечта идиота, называется. Приморский город, небольшой (по меркам родного мира), сады. Сады, правда, не совсем обычные. Похоже, они сейчас находились в районе, где жили богатые горожане. Особняки здесь, конечно, не чета особняку Гринверов, но вовсе и не развалины. Резная ограда, за которой виднелись высаженные кусты роз, домик-коттедж этажа на два, выглядывающий из-за деревьев. И еще очень мало людей. Кажется, простых пешеходов в этом месте не водилось. Только один раз перед ними распахнулись ворота, и из них довольно резво выкатила коляска, в которой сидел важного и толстого вида господин. Одарив оказавшихся рядом девочку и мага презрительным взглядом, он что-то сказал кучеру и тот погнал быстрее.