А наш глава Гринверов оказывается, в душе был романтиком. Наташа хмыкнула. «Хотя бы подержать». Забавно. Дальше снова сухие цифры и пометки, и опять: «Соединение несоединяемого. Это искусство зародилось практически перед самым крахом империи, когда пресыщенным правителям требовались все более и более экзотические зрелища. Суть его была в том, чтобы соединить разные направления в искусстве. Например, написание картины на статуях, авангардизм, объединенный с классицизмом. Примеры можно приводить до бесконечности. Некоторые образцы этого искусства выставлены в имперском музее Корта. Все мои попытки купить часть коллекции закончились провалом. Император тоже оказался любителем рорнейского искусства. Надеюсь, его наследник будет больше нуждаться в деньгах, нежели в этих экспонатах».
— Во дает! — Девочка уже забыла про невеселые мысли до этого и читала заметки Лориэля Гринвера как захватывающую приключенческую повесть, ибо порой он описывал и способы, которыми пополнял свою коллекцию. В частности переговоры с пиратами, которые он вел как представитель Сената Моригатской республики. Он как раз только стал им, и новичка назначили вести переговоры о плате за возможность прохождения караванов по пиратским водам.
Случайно узнав, что пираты захватили статуэтку Улы — одного из божеств рорнейской империи, он сочинил историю о проклятье, которое она несет и как бы мимоходом сообщил об этом пиратам. Все бы закончилось пшиком, но помог случай — разыгралась гроза, и с гор сошел сель, смыв небольшой пиратский городишко, в котором до этого находилась статуэтка. В результате своими рассказами Лориэль так запугал пиратов, что те в качестве платы потребовали чтобы «большой специалист по рорнейской магии» избавил их от проклятия. Лориэль заупрямился, но все же дал себя уломать. В результате пираты «избавились от проклятья», а Лориэль вернулся домой со статуэткой богини. В этом месте Наташа хохотала до слез, представляя себе эту картину. И это только один из примеров.
По мере чтения, Наташа всё больше и больше утверждалась во мнение, что так все оставить нельзя. Если раньше у нее и была мысль заняться только поиском наследства, больше ни на что не обращая внимания, то теперь, после прочтения всех этих записок, её мнение кардинально изменилось. Ей просто стал симпатичен этот человек, умеющий быть и добрым и жестким, деловым и сентиментальным, купцом и романтиком, твердой рукой ведущий дела дома Гринверов и одновременно одержимо собирающий свою коллекцию. Он не был святым, но и не жил ради денег. Судя по всему, деньги никогда не занимали в его жизни какую-то особую роль. Они были ему нужны постольку поскольку. Они помогали ему собирать коллекцию, жить той жизнью, какой ему хотелось. Не был он и жадным. В книжке были и записи о пожертвованиях семьям моряков, погибших в его караванах. Точнее в караванах, в которых была его доля.
Наташа дочитала последнюю страницу и со вздохом закрыла записную книжку, хотя скорее это книга, а не книжка. Сунула ее обратно в сумку, положила голову на колени, обхватив их руками, и задумалась, глядя на цветник. Мысли только вот снова появились очень мрачные. Она вздохнула и достала свою тетрадь, карандаш, на мгновение задумалась, а потом принялась увлеченно рисовать.
Наташа любила и умела рисовать. Она даже три года проучилась в художественной школе при городском доме культуры. И теперь она уверенными и быстрыми штрихами рисовала портрет. На бумаге сначала появилась копна волос, больше похожая на воронье гнездо, маленькие, хитро сощуренные глазки,… Наташа не могла сама себе толком объяснить, почему ей в голову пришло нарисовать портрет мадам Клонье. Однако эта работа успокаивала и давала возможность отдохнуть голове. Портрет получался хорош. Лицо мадам Клонье лучилось добротой и лукавством.
Наташа перевернула страницу, пощипала себя за мочку уха и снова принялась так же быстро рисовать. Теперь черты лица были схематичны, но зато она очень точно прорисовала все детали строгого костюма деловой женщины. Новая страница — новый костюм…
За этим занятием её и застала Риалона, которую сопровождал садовник Олруд. Некоторое время девушка через плечо Наташи изучала наброски.
— А что это? — заинтересовалась она.
Наташа подняла голову.
— Это? Наброски одежды, которую носят в моем мире. Я обещала их мадам Клонье. А та за них пообещала сшить для меня платье.
— Ух ты! А можно мне посмотреть? Можно?
Девочка убрала карандаш и протянула тетрадь. Риалона села на скамейку и принялась с увлечением рассматривать картинки.
— А ты хорошо рисуешь, как настоящий художник.
— Ну… немного. Я там заштриховала то, что должно быть разными цветами. Косая клетка — красный, косая левая штриховка — желтый, правая — синий. Под рисунками есть условные обозначения. А если есть какие-то нюансы — я поясняла в сноске.
— Я вижу, но лучше бы раскрасить.
— Я вижу, но лучше бы раскрасить.
— У меня нет цветных карандашей. Но при достаточном воображении…
— О да! — Риалона восхищенно повздыхала, разглядывая один из набросков. — Вот это модель! Это великолепно!