— Ну, хорошо. Примем твою версию за аксиому. Какие в связи с этим будут предложения, кроме как умыкнуть местное правительство в полном составе?
Представив лицо сэра Карса, учини я подобную выходку, я фыркнула, и повторила:
— Поехали на верфи. Там видно будет. Хотя… ты, пожалуй, останешься здесь, ибо твое блестящее знание арабского выдаст нас довольно быстро.
— Черта с два. Тут в твоих знаниях некий пробел — на обеих мусульманских планетах в качестве неквалифицированной рабочей силы используется достаточно много иммигрантов, большинство из которых по-арабски знают разве что «выпить» и «деньги», а на данный уровень ты легко выведешь меня по дороге.
— Ты уверен? — с сомнением переспросила я.
— Обижаешь. Мы пытались заслать в качестве таких рабочих своих людей — очень, знаешь ли, полезно быть в курсе того, что происходит в мире…
— И что помешало?
— Ничего. Дело в том, что от таких разведчиков нет никакой пользы, их жизнь движется по кругу цех-бар-кровать-цех-бар и так далее, а любые отклонения тут же вызывают массу подозрений и крупные неприятности.
Я быстро обдумала услышанное и для стимуляции мыслительного процесса сграбастала еще одну булочку.
— А в другие места вы шпионов внедряли?
— Мы хотели, но тут еще хуже, чем на Аркадии. Там-то хоть отдыхающим можно прикинуться, а на Майяхе и Зуфаре очень своеобразный уклад жизни — здесь не жалуют чужаков и на дух не переносят иноверцев. Так что от всех наших уловок толку было чуть.
Завершив повесть о пиратских неудачах, Этьен доел сэндвич с индейкой, поднялся, потянулся, разминая затекшие мышцы, и позвал:
— Как тебя там? Мата Хари? Вперед, на подвиги.
Вдохновленная столь горячим призывом, я в считанные минуты собралась, проклиная идиотскую необходимость маскировки под существо противоположного пола, и вскоре, готовые к дальнейшим свершениям, мы уже летели в сторону верфей, благо я проявила редкую для себя предусмотрительность и, пока общалась с базами данных Майяха, выяснила их месторасположение — один из дальних пригородов столицы. Будучи уже подготовленной вчерашним визитом в резиденцию Мустафы аль-Рашида, при виде размеров верфей в ступор я не впала, лишь издала ошарашенный всхлип. Как бы это… помягче… Три огромных ангара, причем один явно новее своих собратьев, занимали территорию, в несколько раз превышающую домашние владения самого Мустафы, к ним прилагалось бесчисленное множество цехов, а посередине возвышался небоскреб, стилизованный под пассажирский лайнер и, видимо, выполняющий роль офиса этого предприятия. Все конструкции были соединены рельсами, по которым постоянно ездили во всех направлениях платформы, перевозившие рабочих и грузы… Ах, да… Верфи по традиции были прикрыты силовым полем.
— Муравейник, да и только, — заявила я.
Все конструкции были соединены рельсами, по которым постоянно ездили во всех направлениях платформы, перевозившие рабочих и грузы… Ах, да… Верфи по традиции были прикрыты силовым полем.
— Муравейник, да и только, — заявила я. — А позади у них что? Площадка для гольфа?
Взгляд, брошенный на меня Этьеном, описывать не берусь. Скажу лишь одно: я зябко поежилась.
— Нет. Взлетное поле. Здесь все же не клюшки с мячиками производят.
— Очень остроумно, — огрызнулась я, злясь на собственную тупость.
Не снизойдя до ответа, Этьен развернул флаер и направился к группе строений неподалеку.
— Куда мы летим? — немедленно заволновалась я.
— К общежитиям для рабочих. Потолкаемся, посмотрим, заглянем в бар, а затем, смешавшись с вечерней сменой, попытаемся проникнуть за ворота. На верфях, в отличие от резиденции владельца, генератор помех включают лишь, когда в нем есть необходимость. Экономия… Или, — тут спутник ехидно усмехнулся, — ты собиралась подлететь непосредственно ко входу и настойчиво попросить разрешения войти и порыться в компьютерах начальства?
Я не сдержалась, и язвительный капитан тут же схлопотал по многострадальному уху. Правда, не сильно, поскольку был занят посадкой транспортного средства, в котором находилась моя драгоценная персона.
Когда флаер надежно угнездился на стоянке, Этьен решительно сгреб меня в охапку и заполучил полноценный поцелуй. Оторвавшись же, удовлетворенно вздохнул и сообщил:
— Ну, хоть какая-то польза, а то одни лекции да нападки. Однако, солнце мое, чувствую я себя довольно странно, целуя смазливого восточного юношу. Давай уж разберемся с этим по-быстрому и вернем тебя в исходное состояние.
— Кто бы возражал. — Приведя себя в порядок, я выбралась из флаера и, подождав Этьена, направилась к ближайшему заведению, снабженному яркой вывеской.
О ужас! Пришлось пить дешевое дрянное виски… Мысленно постанывая от предчувствия того, что вскорости будет с моей головой, я попыталась разговорить бармена, но он, к великому моему сожалению, ответного желания не проявил, скорее наоборот, хмуро что-то пробурчав о счетах, удалился на другой конец стойки. Пришлось признать временное поражение и направиться к Этьену, которому, как выяснилось, повезло больше. Выучив по-арабски около дюжины слов, он умудрился вступить в оживленную беседу с одним пьяным представителем рабочего класса. Внутренне потирая руки, я ринулась к потенциальному собеседнику.