Бодхисатва прошел перед простертыми монахами, глядя на их бритые затылки.
— Я много общался с учителем, чужеземец, и мало уделял внимания делам империи. Вскоре до меня дошли вести, что многие из моих наместников — честные, прекрасные люди — поддались желаниям, пустым страстям и браваде, начали воевать меж собой, превращая большую, счастливую страну в лохмотья, полные нищеты, рабства и страданий. И в то мгновенье я постиг, что жить — это и значит страдать. Я понял, куда ушли боги древности. Я понял, почему сгинули мудрые основатели Каима. Боги, праотцы, создатели — это и есть мы, чужеземец! Наши души чисты и светлы, наши души полны любви и света. Но страсти не дают сохраниться этой чистоте. Жажда наслаждения, дурные страсти, жадность втаптывают наши души в грязь. Я понял, что, когда низменные склонности, страсти, влечения начали проникать в души высших существ, мы все были наказаны. Да-да, чужеземец, мы, боги и создатели, были наказаны. Посланы сюда, в эту приземленную мерзость. Это наш ад, чужеземец.
Да-да, чужеземец, мы, боги и создатели, были наказаны. Посланы сюда, в эту приземленную мерзость. Это наш ад, чужеземец. Персональный ад для земных богов. Выйти из него сможет лишь тот, кто обуздает свои страсти. Тот, кто избавится от всех чувств и желаний, кто обретет покой. Тот, кто в образе смертного сможет коснуться нирваны, кто войдет в нее чистым и покойным — снова станет богом.
— Боюсь, земной ад продлится вечно, — покачал головой Середин. — Здешние страсти столь сильны, что обуздать их и умереть навеки смогут лишь считанные единицы. Один на миллиард.
— Есть выход, — улыбнулся Раджаф. — Ты его знаешь. Это врата Итшахра. Только теперь я постиг их истинное значение. Врата Итшахра — путь к вечности, путь к свету и покою. Великий дар, оставленный нам Кроносом, породителем богов. Он смилостивился и оставил нам выход из этого ада, из этой круговерти рождений и смертей. Выход для мятущихся душ из капкана страстей к счастью и безмятежности.
Старый колдун остановился перед Роксаланой, коснулся кончиком пальцев ее губ и тихо сказал ей одной:
— Нирвана здесь. Царство вечного покоя — совсем рядом. Достаточно открыть дверь…
— Что стало с твоим учителем?! — опять нарочито громко спросил Середин.
— Он ушел в нирвану, — отступил от девушки Бодхисатва. — Я решил уединиться здесь навеки, перенеся сюда казну, медитируя наедине со светом, покоем и вечностью. Но уже лет через пятьдесят или сто здесь стали появляться просветленные. Знание о Шамбале бродило между людьми, и многие пытались проникнуть в мою обитель. Кто искал покоя, кто хотел посмотреть на меня, кто стремился к мудрости… Я смирился с кармой. Мне не дано жить одному. Кто-то должен наводить порядок. Кто-то — любоваться цветами. Кто-то — уносить в мир знание. Ученикам потребовалась пища, для обогрева ночных келий им понадобились дрова. До меня стали долетать вести о новых трудах иных искателей истины. Дабы не впускать мир в Шамбалу, я приказал построить внизу новый монастырь. Тот, дальше которого будут подниматься только избранные. Что поделать! Я смог остановить мир за границами Шамбалы, но не сумел остановить себя на границах мира. Мне пришлось ко многому прикоснуться и многое сотворить. Зато я сделал главное… — И он опять остановился перед кудряшкой. — Я нашел ключ от заветных врат. До великого прозрения, до часа Просветления мира остался всего один шаг.
— Поздравляю.
— Спасибо, чужеземец, — улыбнулся Раджаф. — Теперь пойдем со мной. Вангьял, помоги нам.
Он обогнул пирамиду, поднялся по ступеням до тропинки, неторопливо прогулялся почти до самого вертолета, развернулся. Олег, который волей-неволей шел следом, вынужден был остановиться в самом неприятном месте — возле пропасти.
— Я хотел сказать тебе одну важную вещь, — сложив ладони на груди, начал Бодхисатва. — Твое поведение в этом воплощении было крайне неприятно. Твоя карма безнадежно разрушена, и в следующей жизни ты несомненно станешь кем-то вроде увечного цепного пса или грязным насекомым. Однако раскрытие дверей к Просветлению уравняет всех живущих. Посему, чужеземец, будет несправедливо, коли ты встретишь этот час в человеческом облике.
Раджаф кивнул и Олега крепко схватили сзади за локти монахи Шамбалы.
— Как же ты откроешь врата? — не понял старого колдуна Середин.
— Твоя невольница здесь, она знает, на каком алтаре приносились первые жертвы. Осталось лишь свершить последний шаг.
И тут Олег вспомнил! Он вспомнил, что за все время его пребывания в Каиме, за все время пленений, сражений, переговоров и походов Раджаф так ни разу и не видел избранницы Итшахра! Он не видел Урсулы.
Все, что он знает о жертве, — так это то, что она путешествует с Серединым и что у нее разноцветные глаза. Он думает, что Роксалана — это и есть та самая рабыня.
Монахи повернули Олега к пропасти, и ведун, наклонившись вперед, глянул вниз.
Судьба… Он один знает, где спрятана Урсула. Лишь у него братья-колдуны могут выпытать этот секрет. Секрет уничтожения всей планеты. Всего шаг — и оба они останутся без своих ядовитых зубов. Один шаг…