Помнится, великий мудрый Аркаим использовал для этого обряда порошок. Но чародей однажды проговорился, что без порошка слуги станут заметно слабее и медлительнее. Это, конечно, плохо. Но они все равно встанут! У Середина не было выбора. Лучше иметь слабых воинов, нежели никаких. Он простер левую руку над телом и с заученными интонациями, то повышая, то понижая голос, выплескивая в ладонь всю силу, что успел скопить в последние дни, произнес:
— Аттара храш коми, тхара, тзара, Тхор! — Тут нужно было помолчать четыре удара сердца и продолжить: — Ананубис, кхор, тра Кнор, Кнор, Кнор-Кронос! А-ата-хи!!!
— На каком языке вы начали изъясняться, молодой человек? — поинтересовался издалека переводчик.
— На том, который рано или поздно начинают понимать все, — подмигнул ему Середин и коротко приказал: — Вставай!
Мертвец сел на столе, спустил ноги на пол, поднялся во весь рост.
Переводчик поперхнулся, прыгнул на пару шагов назад, выскочил за дверь. Его топот в несколько секунд затих в глубине коридора. Лейтенант мяукнул и тоже попятился, насколько позволял наручник. Когда цепочка натянулась, он опять мявкнул, трясущейся рукой нашарил в кармане ключ, освободил Олега от браслета, попятился, пока не уперся спиной в стену, ойкнул, закрыл глаза и сполз на пол.
— Открой все дверцы и вынь мертвых, — приказал первому из своих будущих воинов ведун.
Обнаженный мужчина тут же двинулся вдоль железного шкафа, дергая ручки и выдвигая ящики. Некоторые оказывались пустыми, но на большинстве все же лежали прикрытые простынями тела.
— К-какой инт-тересный о-опыт, — вполне по-русски прозаикался врач, захлопал себя по карманам, вытащил пачку сигарет и дрожащими руками закурил. — Н-не возражаете?
— Да пожалуйста, пожалуйста.
— А-а… А ведь у него сердца нет, — указал на мертвеца доктор. — И-и-и почки. Д-донорский орган.
— Это ничего, — успокоил его Середин. — Мы обойдемся.
— Й-йа вижу, — глубоко затянулся медик. — К-как интересно.
Все дверцы наконец оказались открыты. Ведун вышел на середину комнаты, простер руку и снова произнес священные слова Итшахра, повелителя мира мертвых, переносящие силу мира вечности в мир света. Повинуясь его словам, мертвецы обретали способность двигаться, слезали со своих мест и выстраивались поперек комнаты: мужчины и женщины, в большинстве выглядевшие на шестьдесят-семьдесят лет, хотя среди них оказалось трое спортивного вида парней, две девушки и еще несколько людей среднего возраста. Обнаженные, но не ведающие ни стыда, ни страха, ни боли, ни усталости, послушные и невозмутимые. Идеальные воины… Хотя пока что безоружные.
— П-плохо быть п-патологоанатом. — Выбросив первую сигарету, медик тут же затянулся второй. — П-понимаю, щ-що бред… А не страшно…
— Вы не подскажете, здесь есть поблизости хозяйственный магазин? — подошел ближе к нему Середин.
— Ка-а-а-канечно, — зажевал фильтр сигареты врач. — От у-угла корпуса улица идет. В-в конце будет магазин. О-очень хороший. С-саженцы я брал. П-п-прекрасные саженцы.
— Спасибо, — кивнул Олег.
— А-а-а у этой метастазы, — указал на кого-то врач. — М-много. Как думаете, м-мне поверят?
— Никто, — отрицательно покачал головой ведун. — Извините, мне пора.
Наверх он поднялся в середине строя мертвецов, вместе с ними прошагал по коридору, через вертушку вышел наружу. Люди провожали толпу голых мертвецов шальными взглядами, но никто почему-то и слова не произнес. Даже уронивший газету охранник. Точно так же, без приключений — если не считать разбегающихся прохожих, конечно, — ведун обогнул кирпичное здание и добрел до конца улицы.
— Заходите внутрь, — приказал он мертвецам возле магазина садово-огородного инвентаря. — Берите топоры и вилы.
Он шагнул в дверь одним из первых, успокоил продавцов, милых шестидесятилетних старикашек в сине-зеленой робе:
— Не беспокойтесь, я за все заплачу.
Те согласно заулыбались, но моментально выпрыгнули из магазина, едва внутрь вошел последний из мертвецов. Олег пожал плечами, прошелся по залу, заставленному горшками, цветами, стремянками, садовыми столами и прочими красивыми и нужными вещами. Его внимание привлекла раздвижная алюминиевая лестница. Длинная, метров шести в сложенном виде и всех двенадцати — в развернутом.
Его внимание привлекла раздвижная алюминиевая лестница. Длинная, метров шести в сложенном виде и всех двенадцати — в развернутом.
— Стой, — хлопнул он по плечу одну из девушек. — Ты и ты: заберете ее с собой.
Остальные его воины шарили по полкам, сметая топоры, колуны и топорики, разобрали насаженные на древки вилы. Хватали — и тут же замирали. Выполнив приказ, они не знали, что делать дальше. Олег забрался на прилавок, через головы зевак выглядывая на улицу. Вроде, там было спокойно. Войска никто не вызывал, полиция подходы не блокировала. Вот только десятка три горожан столпились, прижимаясь лицами к витринам. Некоторые даже снимали происходящее внутри на камеры сотовых телефонов.
— Ладно, понадеемся на удачу. Слушать меня всем! Вперед!
Толпа на улице прыснула по сторонам, пара проезжавших мимо автомобилей затормозили с визгом истирающихся покрышек — воины Середина выбрались на воздух и решительно двинулись к реке. К марширующим с вилами и топорами мертвецам никто не приближался, но число зевак, наблюдавших с расстояния трехсот метров, росло с каждой минутой.