Я плелся за старухой, рассматривая полустертые и совсем стертые надписи на сохранившихся надгробных камнях. Ведьма остановилась так внезапно, что я едва успел затормозить. Прямо перед нами стоял старый склеп. Перед ним, в трех шагах от основания, лежала плита, почти полностью засыпанная сгнившими листьями.
Мы пришли, — почему-то шепотом сказала старуха.
— Ты уверена, что нашла правильно?
— Так же, как и то, что я…
— Я знаю, кто ты, если ты хотела сказать именно это. Как открывается этот метрополитен?
— И ты спрашиваешь об этом меня? Взгляд мой можно было сравнить разве что с айсбергом. Ну и старуха. Впрочем, я ничего не сказал, только покрутил ладошкой около уха. Трепло…
Минут пять эта ведьма наблюдала за моими безуспешными попытками подковырнуть плиту. Изредка, смахивая пот, я бросал на ведьму косые взгляды. Наконец старуха не выдержала:
— Я и не говорила, что открою подземный ход. Я просто указала, где он находится.
Я задумчиво опустил бедовую голову на кулак и тихо сказал:
— Кажется, сейчас я действительно пойду по трупам.
Интонация моего голоса совершенно не понравилась старухе:
— Варркан, зачем пугаешь старую женщину? Ты сам должен открыть вход. Так говорят наши книги.
— Мне ваши книги вот где, — я показал где и, поднявшись, принялся разгребать с плиты листья и пыль. Я весь перекашлялся и обчертыхался, пока очищал плиту, но старания не пропали даром. Я нашел то, что искал. А имеио — старые письмена. И провалиться мне на месте, если я хоть слово понимал в этой пута нице завитушек и палочек. Старуха участливо поинтересовалась:
— Ты понимаешь, что здесь написано?
— Абракадабра, — сделал я заключение после короткого обдумывания.
— А что это такое?
— А это, мать, означает только одно — труба дело. И вообще, — прорычал я, — ты бы отошла. Я щас колдовать буду.
Дождавшись, пока старуха и Джек отойдут на приличное расстояние, я повернулся к плите и доверился своей памяти.
Разноцветное сияние поглотило меня. Оно принесло страх перед силами, которые тайно существовали в моем сознании. Собственное (я) пыталось протестовать, но вскоре, поняв тщетность этих усилий, погасло.
Я не знаю, что делало мое тело, оно отказалось подчиняться. Я не помню, что за слова произносил и что открывалось взору моему. Знаю только, что, когда разум снова занял свое законное место, первое, что я увидел — зияющая чернота открывшегося склепа. Обернувшись, я посмотрел на ведьму. Она лежала на земле, уткнувшись лицом в жухлую могильную траву. Джек, мой храбрый Джек скулил и прятал нос в складках ведьминого платья.
М-да. Очевидно, одному мне повезло и я не видел происходящего. Первым делом я привел в чувство старуху. Когда она открыла глаза и взглянула, я понял, что лучше бы я этого не видел. В ее глазах горел такой страх, что, казалось: самая малость — и с губ сорвется безумный крик. Она приподняла дрожащую руку и жутким голосом проговорила:
— Ты не варркан!
— Ага. Я граф Монте-Кристо. Ладно, кончай валяться и расскажи в конце концов, что здесь произошло.
Старуха отпрянула от меня, словно случившиеся вновь предстало перед ее глазами, и молча затрясла головой.
— Нет — и не надо. Я так понимаю, что теперь со мной ты не пойдешь? Хорошо. Баба с возу, варркану легче. Расскажи-ка, где искать принцессу…
Через полчаса, полностью осведомленный о всех комнатах, где могла содержаться и бывать принцесса, я, в последний раз проверив крепление амуниции и весело бросив: (Покой нам только снится), — двинулся к черной пасти подземного хода. И что я так веселился?
Спускаясь по крутым ступеням, я не почувствовал присущих подобным местам сырости и затхлости. Почему-то даже через столетия воздух оставался достаточно сухим и свежим. Опасности не ощущалось.
Коридор постепенно расширялся, и свет факела далеко вперед освещал серые стены. Бла годать и спокойствие. Именно это меня и настораживало. Для места с такой страшной историей слишком все хорошо. Хотя все возможно в безумном мире.
Джек заволновался, почуяв что-то неладное. Я отбросил посторонние мысли и сосредоточился на деле.
Впереди что-то было. Все правильно. Слишком долго мы идем по коридору, как на демонстрации. Пора хоть что-нибудь да и встретить. Не зря же старуха чуть не сошла с ума.
А вот и оно. Передо мной, розовая от света факела, стояла стена, перекрывая дорогу. Ну вот и приехали. Стоило спускаться вниз ради осмотра какой-то стены?
Я подошел поближе в надежде отыскать клю-чик, служивший пропуском. На первый взгляд, стена как стена, но необычный ее цвет насторожил меня. Где вы видели розовые стены? Нигде. Я тоже. Бог ты мой! Это была не стена. Плотная вертикальная масса, напоминающая студень, на ощупь оказалась мягкой и податливой. Простая стенка из холодца, чему тут удивляться? Странно только, почему так стучит сердце и Джек мечется, словно помешанный?
— Джек! — я не узнал своего голоса. — Джек. Надо решаться. В конце концов, это единствен. ный путь. Ты идешь со мной?
Джек потерся об мою грудь, показывая полную решимость следовать со мной до конца. Но я решил по-своему.
— Джек. Ты должен остаться здесь. И никаких возражений. Если я не выйду через сутки, можешь идти следом. Но при малейшем подозрении на опасность неизвестного тебе свойства, поворачивай обратно. Иди в лес. Там твой дом. И давай без нежностей и слез, -проворчал я напоследок, оттаскивая за уши навалившуюся морду Джека, пытавшегося облизать меня языком, похожим на полотенце из наждачной бумаги.
Я зажег свежий факел, поднял его над головой, меч в правой — в боевом положении, и шаг вперед, навстречу туману.