Блистательно выполнив первую часть плана, я уже готовился ко второй, как неожиданно произошел сбой. Я почувствовал, как неведомая сила швырнула меня на землю и сдавила горло. Да так, что воздух перестал просачиваться сквозь широко открытый лоб. Что-то тут не так! Это не лезло ни в какие рамки! Так глупо проиграть, когда победа уже шептала ласковые слова!
Неожиданно до слуха донесся возмущенный ропот и крики учителя. Неужели Салбор не выдержал и остановил поединок? Я хотел было не согласиться с таким решением вопроса, но вовремя вспомнил, что не только говорить, но и дышать мне практически нечем.
Но внезапно груз, сдавливающий шею, исчез. Джармона оторвали от меня и оттащили куда-то в сторону.
Прочищая свежим воздухом горло, я боялся поднять глаза. Мне казалось, что прерванная не мною встреча ляжет тяжелым грузом на дальнейшие взаимоотношения с Варрканами.
Прочищая свежим воздухом горло, я боялся поднять глаза. Мне казалось, что прерванная не мною встреча ляжет тяжелым грузом на дальнейшие взаимоотношения с Варрканами.
Но, как ни странно, до меня никому не было никакого дела, а вот со стороны доносились протестующие возгласы Джармона — кажется его в чем-то обвиняли. Подойдя к задним рядам столпившихся вокруг Красавчика и Салбора учеников, я привстал на цыпочки и навострил уши.
Случилось неслыханное. Кодекс чести предписывал каждому Варркану не обращать волшебство против брата своего. К тому же любое колдовство, совершенное в замке — дело недопустимое.
Джармон нарушил сразу оба правила. Если бы Салбор вовремя не распознал и не снял заклятия, я бы, скорей всего, задохнулся. И не помогли бы никакие фокусы. Таким образом, применение волшебства Джармоном означало его полное поражение. К чему мы и стремились. Вся слава забияки Красавчика перешла ко мне. Этим же вечером я поинтересовался у Хейгора: — И что теперь ожидает Джармона?
— Это будет решать Великий Магистр. Ты же знаешь, что верховная власть в Корче принадлежит ему.
— А что может сделать Магистр с Красавчиком?
— Что сделать? — в разговор вмешался Дальян. — Могут лишить памяти и отправить куда-нибудь к дьяволу на кулички.
— Я бы не хотел, чтобы из-за меня Джармона лишали памяти.
— Тогда сходи к Великому Магистру и попроси смягчить кару.
— А совсем без наказания нельзя?
— Совсем — нет.
— Ну хорошо. А если я схожу к Магистру, что тогда?
— Джармона могут изгнать из королевства без принятия сана Варркана и вручения цехового знака, — пояснил Хейгор. — Что в этом плохого?
— Ну, во-первых, стыдно не знать таких вещей взрослому Варркану, — я закрыл рот, понимая, что слова Дальяна звучат логично. — А во-вторых, сан не только обеспечивает помощь жителей, но и придает дополнительную защиту от нечистой силы. — Амулет?
Дальян и Хейгор разом переглянулись, что могло означать только одно — я снова сказал заведомую чушь. — Файон, в вашей северной глубинке совсем не учат элементарным вещам. Разве ты не знаешь, что цеховой знак — это серебряный перстень с изображением специальных каббалистических знаков?
Откуда мне это знать. Я думал, что цеховой знак — это родинки, а тут еще и кольца. Придется выкручиваться:
— Да нет, я знаю это. Но у нас на севере кольцо и называют амулетом. Мы знаем, что без кольца Варркану тяжело.
— Да! — Дальян попался на удочку и переменил тему. — Без знака варркан рано или поздно погибнет.
Он осторожно посмотрел по сторонам и тихо, будто бы это являлось тайной, произнес:
— Даже скорее рано, чем поздно.
— Если, конечно, Варркан не продаст душу дьяволу, — так же тихо добавил Хейгор.
Я прожил в замке Корч уже около двух месяцев. За это время я многое узнал, и учеба явно шла мне на пользу. Кроме всего, я привязался к Дальяну и Хейгору. Милые и добрые парни — они никогда не мешали и не были лишними.
Джармона действительно отправили куда-то в дальние королевства, но памяти лишать не стали. Я добился аудиенции у Магистра и просил его помиловать Джармона. — Джармон заслуживает лишения памяти и он получит свое, но ты, — Великий Магистр задумчиво посмотрел на меня, — но ты просишь снисхождения для него, хоть ты же и пострадал. Думаю… что все предначертано.
Магистр тяжело поднялся с кресла и принялся мерять комнату тяжелыми шагами. О чем думал этот старый человек? Какие мысли посещали его седую голову? Наконец он изрек: — Да будет так! Судьба Джармона была решена. Я не задумывался о том, что в дальнейшем, может быть, пожалею о своей просьбе помиловать Красавчика и что наша встреча в зале отнюдь не последняя.
Я не задумывался о том, что в дальнейшем, может быть, пожалею о своей просьбе помиловать Красавчика и что наша встреча в зале отнюдь не последняя.
Все это произошло два месяца назад. А сейчас я находился в библиотеке замка и рассеянно листал листы какой-то странной древней книги, делая вид, что внимательно читаю. На самом деле я рассматривал редкие гравюры, выполненные опытной рукой давно умершего художника. Я не знал, обязан ли я читать все это в первоисточнике. Пожилой библиотекарь не обращал на меня никакого внимания, думаю, он знал, что я за фрукт.
А мне просто хотелось побыть наедине с собою. Завтра предстоит трудный день. Великий Магистр наконец-то сказал, что я готов. К чему конкретно — я так и не понял. Важно, что воз сдвинулся с места.