— Все зависит от того, что под этим понимать. Разумеется, я тут один, но тем не менее, я никогда не ощущаю себя одиноким, — он закрыл книгу, которую читал, и бережно прижал ее к груди обеими руками. — Если уж говорить об одиночестве, полковник, то вы скорее найдете его в кабине у машиниста. Конечно, там можно перекинуться парой слов с кочегаром, но разве что услышишь в таком шуме! А если дождь, снег или туман? Ведь приходится все время выглядывать и смотреть на линию, все ли в порядке.
Так что там вы то паритесь у топки, то коченеете от холода. — Мысль тормозного уже бежала дальше. — Мне ли не знать этого — я провел свои 45 лет подобным образом, но несколько лет назад — слава богу! — разделался с этим. — Он с известной долей гордости огляделся по сторонам. — Здесь у меня самая лучшая работа на всей железной дороге. Собственная печурка, собственная еда, постель, кресло, книги…
— Еще много лет до пенсии?
Дэвлин довольно улыбнулся.
— Полковник, очень… как бы это сказать дипломатичнее, что ли.
Разумеется, вы правы, сэр, я уже староват для работы, но я куда?то затерял свое свидетельство о рождении, и это обстоятельство поставило компанию Юнион Пасифик в несколько затруднительное положение. Тем не менее, это мой последний рейс, полковник. Когда я вернусь на восток, мне останется только сидеть у очага в доме внучки.
— Скажите, Дэвлин, как вы тут проводите время?
— Ну, я стряпаю, ем, сплю…
— Да, кстати, насчет сна. Если вы спите, а на линии крутой поворот или спуск, что тогда?
— Не волнуйтесь, сэр! Крис Банлон и я наладили, как теперь говорят коммуникацию: простая проволока в трубке, но действует отлично. Крис дергает за веревку несколько раз и тут звенит. Тогда я в ответ дергаю один раз: дескать жив и не сплю. Тогда он дергает один раз, два, три или четыре, в зависимости от того, с какой силой я должен повернуть тормозное колесо. Работает безотказно, полковник!
— Но вы ведь не можете все время только есть и спать?
— Я читаю, сэр, много читаю. По несколько часов в день.
Клэрмонт недоуменно огляделся.
— А вы, вероятно хорошо спрятали библиотеку?
— У меня нет библиотеки, сэр. Только вот эта книга. Это все, что я читаю, — он протянул книгу Клэрмонту. Это была старая и потрепанная Библия.
— Понятно! — полковнику, Клэрмонту который принципиально не ходил в церковь и соприкасался с религией только во время похоронной службы, стало как?то неловко. — Ну что ж, Дэвлин, будем надеяться на благополучное прибытие в форт Гумбольдт, а для вас и на обратное путешествие на восток.
— Благодарю вас, сэр! — Дэвлин снова надел очки и не успел полковник выйти из тормозного вагона, как вновь принялся за свою любимую библию.
Полковник бодро зашагал к голове эшелона. У вагонов с лошадьми хлопотал Белью с подчиненными.
— Животные и люди — все на месте? — спросил Клэрмонт.
— Да, сэр.
— Пяти минут хватит?
— Вполне, сэр.
Полковник кивнул и двинулся дальше. Из?за угла депо возник Пирс и поспешно направился к Клэрмонту.
— Я знаю, вы никогда этого не сделаете, полковник, — проронил Пирс, но по?настоящему вам следовало бы извиниться перед Белью и его людьми.
— Не нашли? И никаких следов?
— Я не знаю, куда они исчезли, но одно могу сказать наверняка: в Риз?Сити их нет! И могу дать голову на отсечение, что это так!
Как ни странно, первой реакцией полковника было чувство облегчения.
Оно было вызвано тем, что сброд Пирса потерпел неудачу там, где потеряли надежду и его кавалеристы. Но в следующее мгновение он уже осознал, что это дезертирство или непростительная безответственность и процедил сквозь зубы:
— Я предам их военно?полевому суду и добьюсь, чтобы их вышвырнули вон из армии!
Пирс задумчиво посмотрел на полковника и осведомился:
— И часто они позволяют себе такое?
— Нет, черт побери! Конечно, нет! — Клэрмонт злобно хлопнул себя по голени тростью. — Оукленд и Ньювелл — лучшие из моих офицеров! Ну хорошо, шериф, пошли! Пора ехать!
Пирс пошел в вагон. Клэрмонт оглянулся, чтобы удостовериться, что вагоны с лошадьми надежно закрыты, а потом повернулся и поднял руку.
Колеса дрогнули, заскользили и состав тронулся…
Глава 3
К наступлению сумерек поезд был уже довольно далеко от Риз?Сити. И город, и равнина, на которой он раскинулся, скрылись из виду. Поезд медленно карабкался выше и выше по холмам, предвестникам настоящих гор.
Небо потемнело, сгустившиеся тучи погасили последние отблески заката. Было похоже, что это ночью не будет ни звезд, ни луны — свинцовое небо обещало снегопад.
Однако, собравшиеся в офицерском купе почти не обращали внимание на холодный мрак и грозящее ненастье. В купе находилось восемь человек, у семи из них в руках находились стаканы. Натан Пирс, сидя на кушетке рядом с Марикой, держал в руке стакан виски, а девушка — стакан портвейна.
Стаканы с виски были также в руках губернатора и полковника Клэрмонта, сидевших на другой кушетке, и у доктора Молине и майора О'Брайена, расположившихся в креслах. В третьем кресле преподобный отец Теодор Пибоди прихлебывал из стакана минеральную воду и поглядывал по сторонам с видом праведного превосходства. Единственным человеком, которому не предложили подкрепляющего, был Джон Дикин. Не говоря уж о том, что никому не пришло в голову оказывать гостеприимство преступнику, настолько себя запятнавшему.