* * *
Дикин шевельнулся, открыл глаза, спустил ноги на пол и вновь взглянул на часы: четыре часа утра.
Он поднялся и пошел по коридору мимо спальных купе губернатора и Марики, мимо офицерской столовой и вышел на площадку. Отсюда он перебрался на переднюю площадку второго вагона. Затем очень осторожно заглянул в окошко двери второго вагона.
Менее, чем в пяти футах от двери, из походной кухни в коридор высовывалась пара ног. Как раз в этот момент они пошевелились. Генри явно не спал.
Дикин отпрянул от двери, какое?то время раздумывал, а потом, шагнув к краю площадки, взобрался на поручни, подтянулся и оказался на крыше вагона. Опустившись на колени и опираясь на ладони, он пополз к хвосту вагона от одного вентилятора к другому, в любой миг рискуя свалиться с заснеженной и обледенелой крыши, тем более, что вагон сильно раскачивало.
Поезд шел по краю узкого и высокого ущелья, вдоль линии запорошенных снегом сосен. Иногда их ветви чуть ли не задевали крышу. Дважды ему пришлось прижиматься к крыше, чтобы проносившиеся над ним ветки не сбросили его вниз.
Он с трудом добрался до края вагона и глянул вниз. Его не удивило, что на площадке, закутавшись по уши и сражаясь с холодом, топчется Карлос.
Дикин повернулся лицом к паровозу и увидел, что прямо на него несется большая сосновая ветвь. Дикин ни на мгновение не колебался. Он понимал, что не сделай он этого сейчас, у него вряд ли хватит духу решиться на это вообще. Он отступил немного назад, чтобы ослабить удар, и в этот момент ветка подхватила его на уровне груди и подняла над крышей вагона. Он вцепился в ветку обеими руками и тут к своему ужасу понял, что она вовсе не такая уж крепкая, как он предполагал. Его обманул толстый слой снега, покрывавший ее. Она прогнулась. Он отчаянно вскинул ноги, но даже при этом его спина была лишь в двух футах над крышей вагона. Дикин взглянул вниз.
Карлос промелькнул в одно мгновение. Дикин отпустил ветку и одновременно опустил ноги, сознавая, что рискует быть искалеченным, если наткнется на один из вентиляторов несущегося ему навстречу третьего вагона.
Этого не случилось. Парадоксально, но те самые вентиляторы, которых он опасался, спасли его. Ибо при падении скольжение его по обледенелой крыше было столь стремительным, что он, несомненно, пролетел бы до конца вагона и сверзился с него. И скорее инстинктивно, чем сознательно, он успел ухватиться за первый же вентилятор, который в этот момент летел на него. Ощущение было такое, будто его правое плечо вырвало из сустава. Тело его занесло в сторону, так что ноги свалились с крыши, но он удержался.
Затем медленно, превозмогая боль, он поднялся на середину, подполз к концу крыши и скорее упал, чем опустился на площадку вагона.
Жадно ловя ртом воздух и совершенно без сил, он просидел там добрых пять минут, после чего осторожно и тщательно ощупав себя, он убедился, что цел и невредим.
Множественные ушибы и сильная боль — вот что будет мучить его длительное время, но он постарается не обращать на это внимание.
Наконец, он поднялся на ноги, открыл дверь в вагон и вошел. Между ярусами гробов и ящиками с медикаментами, он пробрался к двери на переднюю площадку и выглянул в окно. Карлос находился на своем посту, притоптывая и явно не подозревая о происходящем. Дикин скинул куртку и приладил ее к стеклу, закрыв тем самым окошко. Потом он зажег один из фонарей, которые через определенные промежутки свисали с потолка по всей длине вагона. С некоторым беспокойством он заметил, что в правой стене вагона имеется узенькая щель, через которую мог проникнуть свет. Но с ней уже ничего нельзя было поделать. Дикин перестал о ней думать и принялся за дело.
С помощью отвертки и стамески, которые он благоразумно прихватил с собой из ящика с инструментами Банлона, Дикин открыл громоздкий, окованный железом, ящик, где судя по надписи хранились медикаменты. Крышка соскочила с громким треском, но он не обратил на это ни малейшего внимания, считая, что грохот движущегося поезда заглушит его.
Медикаменты были упакованы в необычайного вида контейнеры из сероватого металла, причем без всяких пометок и надписей. Дикин вынул один из контейнеров и открыл крышку. В ящичке находились блестящие металлические патроны, чему он ничуть не удивился. Это не было для него неожиданностью. Он вскрыл еще два, там тоже находились патроны. Дикин отбросил этот ящик с оторванной крышкой и перешел к другому ящику, который вскрыл тем же манером. Картина оказалась идентичной.
Тогда он дошел до гроба и взялся за ближайший из них. Для пустого гроба он оказался неестественно тяжелым.
* * *
Карлос явно не утратил веру в согревающую силу бурбона и вновь приложился к бутылке, подняв ее почти вертикально, но безрезультатно: бутылка была пуста. Он сокрушенно приник к боковому поручню площадки, прогнулся и швырнул бутылку в ночь, печально проводив ее взглядом.
Неожиданно печальное выражение на его лице исчезло, сменившись не обычной для него улыбкой, а жесткой и холодной настороженностью. На мгновение он зажмурился, а потом взглянул снова: нет, ошибки не было. На стенке багажного вагона виднелась тоненькая полоска света. Двигаясь с быстротой и осторожностью, какие трудно было предположить в этом коренастом теле, он перемахнул со своей площадки на переднюю площадку багажного вагона. Помедлив, он сунул руку за пазуху и вытащил из?под куртки неприглядного вида нож, который обычно метают в цель.