В просторной прихожей президентских апартаментов отеля «Уолдорф?Астория» Энди и Розмари обнимали друг друга — уже в присутствии посторонних.
Энди был одет просто: куртка с символикой «БД», джинсы и кроссовки. Розмари оделась наряднее: платье от известного нью?йоркского кутюрье, высокие каблуки — и, разумеется, значок «Я люблю Энди».
Сын представил матери группу своих сотрудников: с ним приехали Диана Калем, глава пресс?службы «БД», его приятель и личный шофер Джо, секретарша Джуди и два охранника, Мухаммед и Кевин.
Сын представил матери группу своих сотрудников: с ним приехали Диана Калем, глава пресс?службы «БД», его приятель и личный шофер Джо, секретарша Джуди и два охранника, Мухаммед и Кевин. Охранники тут же направились в спальню — забрать чемоданы и картонки с вещами Розмари. Им помогали служащие отеля.
Выезд из «Уолдорфа» напоминал бегство императрицы из осажденного дворца. Спустились в лифте для прислуги, вышли даже не через заднюю дверь, а через какой?то совсем тайный проход, и оказались в узеньком грязном переулочке, уставленном вонючими баками с мусором. Там их поджидал автофургон без опознавательных надписей.
Ехали кружным путем — по Шестьдесят пятой и по Второй авеню. Но даже оттуда временами была видна плотная толпа на Пятьдесят девятой и на Парк?авеню.
— Вы и не представляете, что там творится! — сказала Диана.
— Поверить не могу! — отозвалась Розмари. — Я видела такое только дважды: когда приезжал Папа и когда приветствовали президента Кеннеди!
Диана согласно кивнула. Ее фиалковые глаза горели энтузиазмом. Розмари сразу понравилась эта подтянутая старушка в строгом элегантном костюме с лучистым солнышком на груди — символикой «БД». Хотя Диане Калем было под семьдесят, она излучала столько энергии, что впору позавидовать и многим молодым.
— Все эти люди, — воскликнула Диана выразительным контральто оперной дивы, — а их там не меньше миллиона, терпеливо ждут, дабы хотя бы одним глазком взглянуть на мать великого сына! Я видела ваше вчерашнее интервью. И поняла, что вы не захотите проехать через восторженную толпу в лимузине с наглухо закрытыми затененными окнами. Это не в вашем характере. Вы добрая и эмоциональная женщина, с тонкими чувствами. Поэтому я взяла на себя смелость предложить… кстати, Энди не имеет никакого отношения к этому — идея исключительно моя… Однако он не возражает, если вы…
Розмари вздохнула — и приняла ее предложение. Раз Энди не возражает…
Явление матери и сына народу состоялось по сценарию, разработанному Дианой Калем.
Они медленно проехали по Парк?авеню в открытом экипаже, влекомом парой лошадей. Розмари и Энди восседали на кожаном диванчике и трогательно держались за руки, улыбаясь и кивая направо и налево. Они приветствовали ревущую толпу, которая возбужденно колыхалась и налезала на барьеры с обеих сторон улицы. В окнах всех зданий, мимо которых проезжал экипаж с героями дня, тоже пестрел народ.
К обычным кругляшам «Я люблю Энди» кое?кто успел прибавить значок «Я люблю маму Энди» — уже шла бойкая торговля этими новыми изъявлениями народной любви.
Впереди, прокладывая дорогу, медленно двигалась полицейская машина. По сторонам от экипажа трусил десяток охранников. Одиннадцатый сидел на козлах рядом с кучером в цилиндре. Вторая полицейская машина замыкала процессию.
Примерно в конце каждого квартала Энди обнимал и целовал Розмари в щеку. Тогда скандирующая и свистящая толпа разражалась особенно бурной овацией. Было шумно и весело.
Энди однажды наклонился к уху матери и шепнул:
— Через какое?то время начинаешь ощущать себя полным идиотом среди всех этих восторгов!
Розмари согласно кивнула.
А толпа приняла их диалог за очередное изъявление взаимной нежности и взревела пуще прежнего.
Повсюду на Энди и Розмари были наставлены телекамеры. Снимали даже сверху: над ними носились три?четыре вертолета с названиями телекомпаний на боках. Время от времени вертолеты зависали над экипажем так низко, что Розмари даже становилось не по себе.
Процессия неспешно двигалась вперед. Перед отелем «Плаза» на Пятой авеню телевизионщики задержали их на несколько минут, чтобы снять все как следует.
Энди снова наклонился к матери и шепнул:
— Это город, где царят сенсация и реклама, кинозвезды и топ?модели.
Энди снова наклонился к матери и шепнул:
— Это город, где царят сенсация и реклама, кинозвезды и топ?модели. Пропащее место.
Розмари опять согласно кивнула.
А толпа опять приняла их диалог как знак трогательной взаимной привязанности своих героев — и рефлекторно отреагировала на этот знак, взорвавшись аплодисментами и приветственными криками.
Лошадки, так же медленно, провезли их вдоль южного края Центрального парка. Тут было попросторнее — и толпа собралась почище прежней. В глазах рябило от значков «Я люблю Энди» и «Я люблю маму Энди».
Розмари уже устала улыбаться, кивать и махать рукой, а толпам все не было конца и края. Однако на душе было хорошо как никогда.
И вот впереди сверкнули гладкие бока небоскреба, в котором находилась штаб?квартира «БД». Вещи Розмари уже давно находились в номере отеля, занимавшего нижние этажи здания.