Энди не сомневался, что убедит мэра и остальных до первого января не разглашать имени убитой. Им тоже нужно безупречное Зажжение, ведь в подготовку празднования Рождества вложено немало труда и денег. Уильям подыскал веский аргумент на тот случай, если кто?то заартачится, Полли, ветреная вдова сенатора штата и судьи по наследственным делам и опеке, запаслась компроматом на всех.
Потягивая черный кофе из чашки с гостиничной эмблемой, Розмари в тонком ирландском свитере из натуральной шерсти стояла и глядела на десять паршивых овечек, отделенных от своего стада. Поделом вам, вшивые ублюдки. Она составила из них слово «LOUSETRASM», а потом — «LOSTMAUSER». Проблема немецкого солдата[17].
— Почему семь ножей? — проговорила она.
— Спроси убийцу, когда его найдут. — Джо сидел на диване, на коленях — газета, на носу — модные узкие очки, рука — на подлокотнике дивана.
Розмари, держа чашку обеими руками и хмурясь, повернулась и медленно пошла в сторону прихожей.
Джо медленно следил поверх очков за ее приближением.
— Присядь.
Она остановилась, глянула на другую газету, что лежала на кофейном столике. Отрицательно покачала годовой:
— Думают, они такие умные… Мерзкие, гнусные шакалы! Да как их не тошнит от самих себя? Позор!
— В «Тиффани» тоже так считают. Розмари вышла в прихожую. Остановилась.
— Почему именно «Тиффани»? — спросила она. — Там ведь неудобно — много народу, кругом уйма полицейских. Почему не магазинчик поменьше, на другой стороне вестибюля? И почему вообще бутик?
— Милая, — Джо перевернул страницу, — бесполезно задавать такие логичные вопросы такому извращенцу. Или извращенцам. — Он тяжело вздохнул.
Потягивая кофе и хмурясь, Розмари медленно пошла обратно к столику для скрэббла, там; повернулась к Джо.
— Скажи, там еще что?нибудь было? Кроме ножей?
— Угу, — ответил он. — На снимках вилки и ложки. Погоди?ка…
Джо полистал газетные страницы, смачивая; палец слюной.
Розмари подошла к нему, поставила чашку на журнальный столик, пальцами, точно расческой, провела по голове.
Невнятно бормоча, Джо пробежал глазами колонку и прочитал вслух:
— «Еще он утверждает, что на теле жертвы и вокруг были и другие предметы кухонной утвари».
— Что именно? Сколько?
— Не сказано.
— Может быть, в «Тайме»… — Она огляделась.
— Побереги силы, — сказал о». — Вот, страница девятнадцать, статья «В бутике убита женщина».
— Ну так посмотри.
Джо отложил газету, опустил ногу на пол, наклонился к Розмари и уперся локтями в колени. Со спортивной майки улыбался Энди.
— Рози, — произнес Джо, — Джуди мертва. И совершенно не важно, сколько ложек было вокруг нее.
— Ну так посмотри.
Джо отложил газету, опустил ногу на пол, наклонился к Розмари и уперся локтями в колени. Со спортивной майки улыбался Энди.
— Рози, — произнес Джо, — Джуди мертва. И совершенно не важно, сколько ложек было вокруг нее. Психи, что с них взять! Им необходимо, чтобы все устраивалось так, как они себе навоображали. Дорогая, пожалуйста, не зацикливайся. Пользы не будет.
— И все?таки посмотри, сделай одолжение, — попросила она. — Не хочу прикасаться к этой гадости. Он тяжело вздохнул и взял другой таблоид:
— А по мне, довольно бойкая газетка.
— Ну еще бы. — Розмари ждала.
— Сукины дети, — сказал Джо. — Вся посуда в одном стиле. В эдвардианском. Одиннадцать ложек, столько же вилок.
— Одиннадцать. — Она постояла неподвижно. Затем повернулась и пошла к столику.
Джо смотрел на нее.
Розмари помешала косточки и замерла, постукивая по одной из них ногтем и глядя в окно.
— Ты, случайно, не знаешь ее второе имя?
— Имя Джуди?
Она повернулась и кивнула.
— Я даже не знал, было ли оно у нее, — произнес Джо. — Так все?таки объяснишь, какое это имеет значение?
— Здесь, в выдвижном ящике, телефонный справочник, — сказала Розмари. — Может, вместо второго имени там инициал… Харьят. Ха, а, эр, мягкий знак, я, тэ. Уэст?Энд?авеню.
— Ее инициал может иметь какое?то значение? — проговорил он, глядя на Розмари.
— Огромное.
Джо глубоко вздохнул, протянул руку, выдвинул ящик, вынул толстую манхэттенскую телефонную книгу в бордовой обложке.
— Почему я сейчас кажусь себе доктором Ватсоном? — пробормотал он.
Розмари ждала.
Джо нашел букву «X», полистал. Розмари следила за ним, стуча ногтем по косточке скрэббла.
— Такая фамилия только одна, — сказал он, придерживая очки. — Харьят Дэ. Эс.
Она протянула руку над цветами, резко растопырила пальцы; Джо поймал косточку, посмотрел на нее, на Розмари.
— Как тебе это удалось?
— Я чокнутая, — сказала она. — У меня бывают видения.
Она повернулась и пересекла комнату. Постояла, разглядывая майоликового Энди на телевизоре. Все видит и сам на виду…
Повернулась кругом и сказала:
— Одиннадцать ложек.
Джо с набитым ртом, держа в руке белую дугу пончика, смотрел на нее.
— Одиннадцать вилок. Семь столовых ножей. Один нож для колки льда. Что все это значит? Джо судорожно сглотнул:
— А что все это значит?
Она подошла к нему поближе:
— В «Тиффани».
— А что, там они особенные?
— Возможно. Возможно, в других магазинах посуда из нержавеющей стали или алюминия. В «Тиффани» — серебряная.
Розмари сцепила руки на затылке.
— Тридцать предметов, — сказала она, глядя на Джо запавшими глазами. — Тридцать серебряных предметов.