На девятом этаже, кроме квартиры, где жил добрый наш сосед Коля с женой и детьми, кроме нашей квартиры, были ещё две.
Людей, которые жили за лифтом я не очень помню. Они были старше нас, не разговорчивые, не улыбчивые и мы редко их встречали. Это была семейная пара и их сын. Когда мы вселились, парню было 14 лет, и он постоянно ошивался с приятелями во дворе или возле подъезда. Он и его приятели беспрерывно щелкали кедровые орехи или семечки. Когда мы уезжали из нашего дома, он с приятелями продолжал ошиваться, но только они уже курили.
А ещё в одной квартире нашего этажа жил Герман, его жена Эмма и их дочь, не помню её имени. Девочке было лет шесть. Германа вспоминаю особо! И сейчас объясню почему.
Герман был непонятного возраста. Сначала он мне показался очень пьющим, а потом выяснилось, что он совсем не пьёт. Но внешность его говорила, что он в своё время попил. У него были редкие светлые волосы, неестественно большие белые вставные зубы и очень весёлые глаза. Ростом он был выше среднего и очень худой. Герман всегда улыбался. У него, казалось, всегда было хорошее настроение. Где он работал, я не помню, но работал он целые сутки, а потом двое суток отдыхал. Эмма была моложе Германа, стройная, симпатичная и с красивыми волосами. Девочка у них вела себя хорошо. Они были приятные люди, поэтому про их семью мне трудно что-то вспомнить и что-то рассказать. Жили они хорошо, к нам с Леной относились прекрасно. Мы даже раза три обменялись семейными соседскими визитами. Но всё же именно про Германа или, как он просил его называть, Геру, я должен рассказать особо… Ему удалось самым невероятным образом поразить моё воображение. Как? А вот как!
Когда дочка наша, Наташа, ещё не родилась, к нам приехал в гости мой друг. Дружили мы с этим моим другом в основном по переписке, потому что он бельгиец. Дани Жорж, так его зовут, переводчик. Тогда он только закончил свой институт переводчиков в Брюсселе и очень хотел практиковаться в русском языке. Познакомились мы задолго до его приезда к нам в гости. Познакомились в нашем университете, куда его прислали по обмену студентами. Потом мы долго переписывались, и вот он приехал на недельку. Он очень удивился тому, что мы его пригласили в такую маленькую квартирку в гости. Спал он у нас на кухне на раскладушке, был, в итоге, очень доволен, и очень радовал нас забавным акцентом, наивностью и своим присутствием у нас дома в целом. Но речь не о нём, а о Германе.
Вечер на третий пребывания Дани у нас в гостях мы сидели на кухне, выпивали и беседовали. Что можно пить с бельгийцем на кухне? Пиво, конечно. И вдруг к нам заглянул Герман. Когда Герман отдыхал свои двое суток, он одни сутки спал, а вторые сутки смотрел телевизор, всё подряд, и маялся со скуки. В такие дни или вечера он часто заглядывал к нам перекинуться парой слов или выпить чаю. Долго не засиживался, старался быть деликатным, а если видел, что зашёл некстати, уходил сразу. Тогда открыла ему Лена, он зашёл к нам на кухню.
— О! Вот это я понимаю! Мужчины заняты делом, — улыбаясь, сказал он, быстро оглядев нас и увидев штук шесть пустых и столько же полных бутылок пива у нас на столе. — Не помешал?
Я сказал, что, конечно, он не помешал, а наоборот кстати. Пиво предлагать ему было бессмысленно, он не пил даже пива. Я предложил ему чаю, он согласился.
— Кстати, познакомьтесь, — сказал я. — Это Герман, наш сосед, а это Дани Жорж, мой друг.
— Жорж? — переспросил Герман.
— Жорж — это фамилия, — уточнил, вставая Дани, — а зовут меня Дани.
— Дани! — удивлённо приподняв бровь, повторил Герман, явно прислушиваясь к акценту. — Я-то думал, у меня странное имя, а тут Дани.
— Я из Бельгии.
— Да уж видно, что не из Новокузнецка! — радостно сказал Герман, — А я Гера, из соседней квартиры.
— Очень приятно, — сказал Дани и они пожали друг другу руки.
Надо сказать, что Дани был очевидно иностранным.
Надо сказать, что Дани был очевидно иностранным. Внешность его была, ну очень не местной и не нашей. Высокий, нескладный, с вытянутым улыбчивым лицом, тёмно-русыми, очень кудрявыми волосами, с большим орлиным носом. Но сколько бы я его не описывал, должен просто сказать: он был очень иностранный.
— Из Бельгии, значит, — немного стесняясь, и стараясь скрыть удивление, сказал Гера.
— Да, из Бельгии, — закивал Дани. — Это такая маленькая страна.
— Не большая, — согласился Гера. — Главные города: Брюссель, Антверпен, Гент и Льеж. Пять лет назад премьер-министром Бельгии был Тиндеманс, а король Бодуэн.
Надо было видеть лицо Дани! Да и моё тоже. Мы не могли произнести даже звука.
— У вас же там Бенилюкс, так?! — продолжил Гера. — Это — Бельгия, Нидерланды и Люксембург…
Он быстро назвал несколько главных городов Голландии, назвал имена голландских премьер-министра, министра обороны и как зовут их королеву.
— А Люксембург, он и есть Люксембург, — сказал Гера, махнув рукой, — у них там Великий герцог. Великий герцог люксембургский и шабаш.
— А у нас теперь другой премьер-министр, — наконец смог говорить Дани, — и король другой, тот умер.
— Жалко, — сказал Герман. — Но у меня сведения только пятилетней давности.