— На, на! — заткнула она подношением орущую пасть.
Оставшийся сухарь взяла себе. Расправилась с ним в один миг. Да только еще больше аппетит раздразнила.
Лучшее средство от голода — труд.
Орланда вновь подступила к отмеченному таинственной печатью шкафу.
Книги, хранящиеся в нем, не были записаны на свитках. Это были толстые кодексы, в которых листы скреплялись с одного края, а не с двух, как в обычных папирусах. В них помещалось гораздо больше информации, потому что текст записывался с обеих сторон листа. Да и читать и переносить кодекс намного удобнее.
Вытащила наугад один том. Первый, стоявший с левого края.
Оттащила тяжеленную книгу на стол и принялась рассматривать.
Кодекс был изготовлен из драгоценного пергамента, хранившегося намного дольше папирусных свитков. На крышке книги вытиснен все тот же золотой знак. Узнать бы, что он означает.
Не утерпев, она сняла медальон и сравнила. Полного сходства, конечно, нет, но похоже!
Ладно, одернула она себя, ей нужно книгами заниматься.
Посмотрим, посмотрим…
Ух ты, да здесь и картинки имеются! Какие славные миниатюры. И видно, что выполнены искусным мастером.
Да, друиды потрудились на славу. Вероятно, придавали большое значение своей работе.
Что же их так заинтересовало в произведениях древних тартесских историков? Сколько она слыхала и читала об этом закрытом религиозном ордене, друиды на что попало не разменивались.
Вот почитать бы. Жаль, времени мало. Хотя кто ей мешает прийти сюда и завтра? Как только сестра в очередной раз отправится на поиски работы, Орланда вполне сможет отлучиться на часок-другой в Анубисово книгохранилище.
Большой беды от этого не будет, а то, глядишь, и польза какая выйдет.
В самом начале книги были помещены стихи. То ли эпиграф, то ли заклинание. По складам разбирая слова, девушка прочла вслух:
— Десять стрел на десяти ветрах,
Лук, сплетенный из ветвей и трав.
Он придет издалека,
Меч вождя в его руках…
«Вюи?» — оторвался от трудов праведных кусик и, бросив недогрызенный сухарь, притопал по столу к подружке.
— Стихи какие-то, — развела она руками.
«Уф!» — согласился Ваал.
Вразвалочку обошел вокруг раскрытой книги, при этом то и дело останавливаясь и обнюхивая пергаментные листы.
Что-то его явно беспокоило. Девушка даже испугалась, что обжора чего доброго нагадит на драгоценный том (тогда местные ее точно убьют и скажут, что так и было) или решит попробовать пергамент на вкус. С него станется, сожрет и не подавится!
Точно! Кусик изо всех сил впился зубами в крышку кодекса и самозабвенно стал ее грызть.
— Ты что делаешь? — зашипела на него Орланда, хватая пушистика за шкирку. — Это несъедобно!
Борясь с «книгоедом», она выронила медальон, и тот, звякнув цепочкой, лег на пергамент, совместившись с печатью…
Золотистое сияние.
Послушница ощутила, что летит в бездонную пропасть…
— …Повелитель, они снова все разрушили!
Глаза военачальника наполнены диким ужасом. Этот убеленный сединами великан, выходивший на поле боя один против десятков дикарей, был по-настоящему напуган.
— Ну, так уж и все? — усомнился царь.
Ведь построено вчера было немало. Два ряда каменных глыб уложили в основание городских стен, заложены фундаменты десятка домов.
— Увы! — повесил голову на грудь военачальник.
— Ну что ж, идем, взглянем, что они натворили!
Голубые глаза царя налились свинцовой тяжестью.
Стратег с опаской взглянул на юного владыку. Когда тот говорил вот так, быстро, отрывисто, и когда государев взгляд темнел, подданные знали — быть грозе. И не приведи милостивые боги оказаться на пути этой стихии.
Один из десяти царей Атлана, и самый молодой из них, не случайно был послан жрецами Хозяина Морей на эти дикие берега. Ибо давно уже среди воинов, да и в простом народе шли разговоры что десять царей Великий Остров уже не может прокормить, да и жрецы слишком уж часто требуют умилостивить Прародителя людской кровью.
Да, недоброе место выбрали жрецы-кровопийцы для основания нового города. Случайно ли?
Нет, начало ничего худого не предвещало.
Приплыла флотилия к гостеприимному и богатому растительностью и живностью берегу. Высадились поселенцы, принялись налаживать нехитрый быт. Разбили лагерь, возвели алтарь для жертвоприношений небесным, подземным и морским богам. Как водится, спросили у них совета.
Владыки Жизни угрожающе промолчали.
Такого не бывало отродясь. Обычно боги непременно давали ответ. Худой ли, добрый — все едино. Но играть в молчанку…
А уж что сказал Хозяин Морей — неведомо, потому что воззвавший к нему жрец вмиг поседел и лишился рассудка.
Совет жрецов тут же порекомендовал убираться отсюда подобру-поздорову.
Совет жрецов тут же порекомендовал убираться отсюда подобру-поздорову. Но царь вдруг решительно уперся.
«Нет, — говорит. — Будем строиться тут».
И чем ему так здешние края приглянулись? Место как место. Ну, тепло, ну, море красивое, радующее глаз и душу. И все.
А воля царя — закон для народа атлантов. Так всегда было.
Делать нечего. Стали строиться.
Но едва заложили основание города и начали возводить стены, как из моря каждую ночь принялись выходить некие жуткие твари, разрушающие все, что было построено за день. Государь повелел выставить двойной кордон из отборных воинов и чародеев. И все равно каждое утро приносило горькое разочарование. Выстроенное накануне обращалось в жалкие руины.