Хек и Джитер не уговаривали меня подняться. Как бежали бок о бок, так и дальше побежали, буксируя бедолагу Деза точно вагон по монорельсу. Мне оставалось только закрыть глаза и молиться.
Наконец я почувствовал остановку. А затем меня подняли, словно куль.
Мне оставалось только закрыть глаза и молиться.
Наконец я почувствовал остановку. А затем меня подняли, словно куль. И в следующее мгновение отпустили. Я в ужасе прикинул, сколько лететь до земли или проходящего поезда, и каков будет удар в ощущениях. Если выживу — запросто можно будет в ампутаторы подаваться.
Лететь, как выяснилось, надо было считанные футы. До сети. Я врезался в нее, и меня подбросило. Несколько раз качнуло. Дождавшись неподвижности, я осмелился раскрыть глаза.
Боди-артисты находились здесь же — кто стоял, кто лежал в хитросплетении тросов из углеродного волокна. Каждый великолепно сохранял равновесие. С красивого лица Турбо не сходила улыбочка пожирателя радиационных отходов. — Добро пожаловать в сеть, кандидат. А ты не так уж и плохо держишься. Знавал я чуваков, которые в обморок падали, когда впервые оказывались на нашей лесенке. Сейчас мы двинем дальше, не отставай.
И боди-артисты помчались по сети. Им каким-то образом удавалось координировать и компенсировать сотни самых разнонаправленных импульсов; каждый шаг делался стремительно — и безошибочно. Как аэросерфингисты, они взлетали на гребни волн движения друг друга.
Что же до меня, то я ухитрялся как-то перемещаться, в основном на четвереньках.
Мы достигли платформы, прикрепленной к одному из гигантских столбов, подпирающих город. И там боди-артисты взялись за дело. То есть за ширяние крутой дурью.
Я и не подозревал о том, что Зигги — лепила у боди-артистов. А теперь вижу, как он шарится среди хромоварок и аминорезок, точно рыба в ухе, и ясен пузырь: не кто иной, как этот биобрухо, поддерживает огонь в нейротопках моих новых корешей.
Пока Зигги трудился, мне оставалось только наблюдать, как трутся Турбо и Шаки. Понятное дело, они это специально для меня устроили, захотели сыпануть песочку в мои дюзы. Но я старался давить в себе чувства. Даже когда Шаки… Ладно, не буду описывать подробно, скажу лишь одно: такая поза в человеческом исполнении — это нечто из разряда невероятного.
Наконец пришел Зигги с чашкой неразбавленного багьего киселя.
— Отведай, чувачок, — проговорил он с гордой улыбкой творца, — чтобы маленько получше представлять себе, каково это — быть боди-артистом.
Смаковать неразведенный кисель не хотелось, поэтому я вылакал единым духом. Но даже от послевкусия едва не вытошнило.
Через полчаса я уловил перемену.
Я встал и двинулся по сети. Турбо и остальные принялись дергать тросы — кверху и книзу.
Но я удержался на ногах. Даже поднял одну. А потом встал на руки!
— Наш пацан! — саркастически произнес Турбо. — Мне и невдомек было, что ты такой козырный. Мы тебя ведь лишь самую малость подкрепили — экстеро, интеро и проприо. Ну, еще добавили миофибриллового усилителя и кой-чего для вывода токсинов усталости. И все это недолговечно, как любовь шлюхи. А сейчас — дуй за мной!
Турбо помчался по сети, я — вдогонку.
— Больше никто? — спросил я.
— Нет, Дез, только я и ты — верные кореша.
Мы спустились на землю. Я, когда без посторонней помощи чесал по двутавру, казался себе владыкой мира.
И снова мы промчались по улицам Тиви-Сити. В этот раз я без труда держался вровень с Турбо.
Впрочем, может быть, он просто не спешил, хотел, чтобы у меня создалось ложное ощущение безопасности. Я решил приглушить восторг и вести себя осмотрительнее — если получится.
Но вот мы остановились на южной границе Тиви-Сити. Перед нами высилась самая высокая хаза Нуэво-Йорка — сто пятьдесят этажей из стали и органобетона.
— Нам предстоит небольшое восхождение, — сообщил Турбо.
— Чувак, да за кого ты меня держишь? За Кинг-Конга навороченного? Стенка — зеркало!
— И так, и не так! В этом-то и прелесть старых постмодернистских зданий.
Блеск нас замаскирует, а зацепок и опор тут достаточно, полезешь — убедишься.
Он взлетел по водосточной трубе на следующий этаж. Слишком резво — мне не угнаться.
Но зато я мог просто следовать за ним! Прикиньте, чуваки, мне это удавалось. Я сбросил обувь и полез за Турбо. Врать не стану, было страшно, но я словно обезумел, в экстазе был, витал в своей собственной микрогравитации.
Первые пятьдесят этажей сдались легко. Я карабкался за Турбо, смотрел, как он выбирает опору за опорой, и делал так же. Когда он улыбался мне, я улыбался в ответ. Даже смекнув, что он просто прикалывается.
Одолев треть пути, мы остановились отдохнуть на широком уступе. Вниз я не смотрел — хоть и приобрел великолепное чувство равновесия, все равно взгляд с такой высоты — что пригоршня песка в дюзе.
Площадка примыкала к освещенному окну, мы прилипли к стеклу и увидели робота-уборщика — он сосредоточенно пылесосил ковер. Мы постучали, но робот даже звукоулавливателем не повел. И тогда мы полезли дальше.
Достигли срединной отметки, и началось! Я подустал, торможу, а Турбо, наоборот, прибавил прыти. Я карабкаюсь, а он шастает вокруг белкой, корчит рожи да по заднице меня шлепает: